– Привет, – незнакомка протягивает мне руку. Ее улыбка ненавязчиво демонстрирует прекрасную работу стоматолога. Я вздрагиваю, оборачиваясь назад, надеясь, что этот парад благодушия предназначен кому-то другому. Чем я могла привлечь внимание этой особы? Не женщина, а воплощение идеальной фотографии из глянцевого журнала. К сожалению, в галерее мы вдвоем.
– Привет, – выдавливаю почти искреннюю улыбку, хищным взглядом пытаясь найти изъяны в идеале. Ага! В глазах незнакомки спряталась грусть. Даже дышать стало легче. Моя персональная жаба, наполненная комплексами, немного разжала свои липкие холодные лапки.
– Марина, можно сразу на "ты". Надеюсь, подружимся, – смутилась незнакомка, припечатанная моим тяжелым взглядом.
– Ника. И меня пугает чужое внимание, – стерев улыбку, отвожу взгляд. Жизненный опыт подсказывает, что лучше правды бывает только ложь. Лгала я отвратительно, поэтому предпочитала молчать или быть искренней.
– Очень приятно, – Марина расслабилась, задумчиво прикусила язычок, как змея перед прыжком, – Я в галерее в первый раз. Скучновато, когда не с кем выпить чашечку кофе.
– Согласна, – я отвечаю почти дружелюбно. Но кофе я предпочитаю пить в одиночестве. Неторопливо наслаждаться терпкой страстью напитка, разглядывать мир через отблески света в окнах кафе, создавая свою реальность.
– Знаешь, я видела твои посты в соцсетях. Увлекательно, но я хочу рассказать одну историю, – Марина вышла на открытую террасу галереи. Я последовала за ней.
К чугунному витому ограждению террасы прижались два изящных деревянных стула и зеркальный столик, отражающий луну в обрамлении кленовых листьев. Я посмотрела вверх. Огромный клен растопырил ветви, упираясь в стену старинного особняка.
– Интересно, сколько клену лет? Двести? Триста? Дом дряхлел, а клен рос. Два неразлучных друга, а может, врага. Уперлись друг в друга, и не понятно: то ли поддерживают, то ли отталкивают, – я грустно вздохнула.
Марина с ужасом посмотрела на меня, как на гипнотизёра, который читает ее мысли. Черное с люрексом платье облегало ее прекрасную фигуру. Свет Луны застревал в переплетении нитей, поблескивал, создавая иллюзию чешуйчатой змеиной кожи.
"Однако, с чего эта змеиная история? Предчувствие? Интуиция? Зависть?" – мое неугомонное воображение не давало сосредоточиться на реальности. Я видела, что губы Марины шевелятся, ее лицо исказила неприятная гримаса, но не понимала ни одного слова.
