Две головы склонились над нашим героем, две пары глаз внимательно разглядывали его. Одни глаза – строгие, на лице с седыми усами. Другие – в круглых очёчках на гладком лице, которое, кажется, ещё ни разу не брили.
– Сегодня я должен положить конец этому горькому, бессмысленному существованию… Мне приснился горячий красный песок без конца и края, – думал маленький Сурикат, глядя на лица людей и пытаясь разгадать по их мимике, какие еще испытания ждут его впереди.
Детеныш суриката с печальными глазами стоит в клетке, держась за её прутья. Он весь опутан какими-то датчиками, из уха идет тонкий проводок и крепится на мочке в виде клипсы. Над ним разговаривают два научных сотрудника, ординатор по прозвищу Ботаник и полноватый Профессор. Их голоса он слышит, как небольшие раскаты грома.
– Ну, что за безумная идея – научить суриката понимать человеческую речь? Это все равно, что признать, что мозг животных развит так же, как человеческий, но это же полный абсурд! – Ботаник догрыз яблоко и кинул в клетку Суриката, где уже лежали несколько его огрызков.
– Ну, мы же и развиваем их мозг вакциной… А давай-ка увеличим дозу препарата на 4 миллиграмма? – предложил Профессор.
– Это же слоновья доза, она убьет его. Нет, давай-те уж добавлять постепенно, – рискнул поспорить Ботаник.
– Ну, конечно, босс! – усмехнулся Профессор, – ты ж у нас тут главный.
Ботаник смутился.
– Простите.
– Ладно, прислушаемся к молодому поколению, пусть будет один миллиграмм, – смягчился Профессор.
И по-отечески приобнял Ботаника.
– Да не переживай ты так из-за этих зверьков. В Африке их как грязи. А вдруг получится? Представляешь, какое это будет грандиозное открытие? Это тебе нобелевскую премию ещё долго можно ждать, а у меня время поджимает. У Иван Иваныча пока с вакциной молодости совсем плохо. – Он со вздохом кивнул на одну из клеток, где спала мышь, подергиваясь и вскрикивая во сне.
Профессор отошел к другим клеткам лаборатории, а аспирант уже набирал лекарство в шприц из двух разных ампул пальцами с обгрызенными ногтями. Увидев это, Сурикат отбежал в дальний угол клетки, возмущенно запищал, оглядываясь по сторонам, чтобы найти укрытие и спрятаться, но прятаться было решительно негде. Из соседней клетки за нашим героем сочувствующими глазами наблюдал Толстяк (тоже детеныш суриката).
