Нулевая гипотеза

Костер постепенно догорал. Черная ночь спускалась с гор, все ближе подступая к альплагерю, и вот уже вокруг ничего нельзя было разглядеть, кроме красных огоньков мерцающих во тьме углей. Они продолжали весело потрескивать, изредка вспыхивая и на мгновения выхватывая из темноты лица сидевших вокруг костра людей. Профессор Тетерников, зябко кутаясь в куртку-канадку, не сводил глаз с сына Григория и его невесты Лизы – милой белокурой девушки, которая, положив голову Грише на плечо, внимательно слушала, как тот поет, перебирая озябшими пальцами струны гитары. Точно так же они сидели на даче у костра совсем недавно… Ели шашлык и, слушая альпинистские песни в исполнении Григория, любовались золотым убранством Серебряного бора. Подумать только, это было всего два месяца назад! Профессор стряхнул с себя наваждение и прислушался к песне:

– Молодые люди, пора устраиваться на ночь. – Профессор решительно встал и, неприязненно посмотрев в сторону, где особняком расположились два офицера КГБ, колдовавшие над спиртовкой, продолжил: – Завтра подъем в шесть утра. Мы в пяти километрах от места. Переход предстоит трудный, а потому советую хорошо выспаться. Всем спокойной ночи. – Профессор еще раз посмотрел на сына и, присев на корточки, начал расшнуровывать вход в палатку.

– Понимаете, мой Лева всегда был фантазером. Еще в молодости, а мы поженились в июне сорок седьмого, он, я хорошо это помню, постоянно перечитывал книгу Артура Конана Дойла «Затерянный мир». Тогда он просто заболел этим романом. Зачитал книгу, что называется, до дыр. Я, конечно, в душе по-доброму посмеивалась над этими его фантазиями. А он самозабвенно твердил, что обязательно найдет этот самый затерянный мир. С годами он и вправду становился похожим на профессора Челленджера. Помните, у Конана Дойла это весьма колоритный персонаж. Смешно, но Лева даже внешне постепенно стал походить на главного героя этой книги. Стал таким же прямолинейным, грубоватым и бесшабашным, что ли…