Март, Лондон
Я выбрала для нее последний наряд, макияж и туфли, оставив особые распоряжения сотруднику похоронного бюро. Смотреть на нее, неподвижную, яркую и холодную, было невыносимо.
На похороны матери я надела вечернее платье. Собравшись с силами, как в тумане, с трудом подхожу к кафедре и вижу очертания знакомых лиц, вспышки яркого цвета, словно в зале прощания все пропускают через странный фильтр. Я совершенно подавлена и выгляжу нелепо в праздничном наряде, который на первый взгляд тут неуместен, однако я как никогда права в своем несоответствии. Я просила всех не приходить в черном, несмотря на трагическую смерть мамы. Ей было всего пятьдесят девять. Только вчера мне позвонил скорбящий знакомый, чтобы посоветоваться, достаточно ли ярок темно-синий, и услышать мое мнение о выборе шарфа.
Невероятная, ты навсегда останешься в наших сердцах.
А сколько одежды, сумочек и туфелек, уютно устроившихся в наших шкафах, крепко связаны с минутами жизни, проведенными вместе, вплетены в ткань, как инструкции по уходу, вшитые в шов. Ее гардероб всегда будет сокровищницей сентиментальных воспоминаний.
Луч весеннего солнца пронзает витраж, оставив яркий поцелуй на розовых лилиях, украшающих вершину маминого деревянного гроба. Я произношу прощальную речь, рассказывая сотням людей то, что они уже знали и не были готовы услышать.
– Мама была похожа на радугу. Известна в мире искусства яркими красками: и на холсте, и за его пределами. Разными оттенками помады, сочными тонами одежды, эффектными серьгами с драгоценными камнями. Она была радугой с идеально подобранными красками.
Я ловлю взгляды самых дорогих друзей, и они вдохновляют меня продолжать. Тифф, моя коллега, сочувственно поднимает брови; Сара, Аби и Бриттани ободряюще подмигивают и кивают.
Я смотрю на Ташу и задерживаю на ней взгляд до конца речи – она поощряет меня улыбкой. Каждая фраза приближает нас к расставанию.
Я возвращаюсь на место и, чувствуя тепло Ташиной руки, опускаюсь на скамью между лучшей подругой и ее мужем, Ангусом. Без их поддержки я бы не прошла этот путь: они подавали платочки, успокаивали, сжимая мои руки, пока сами всхлипывали.