– Дорогая, открой! Открой!!! – в очередной раз дестабилизировал ситуацию в коридоре на одиннадцатом этаже громоздкого четырнадцатиэтажного дома чей-то раскатистый мужской тенор.
Постоянно названия в звонок и периодически стуча в дверь двухкомнатной квартиры, находящийся с левой стороны от лестничной площадки молодой человек уверенным тембром постоянно изъявлял требование открыть и что-то ему отдать. Несмотря на всеобщее возмущение практически всех жителей многоэтажки, выражающееся в изрядно повысившемся от этого уровне децибел, гражданин и не собирался останавливаться. Он монотонно продолжал штурмовать самую обыкновенную входную дверь самой обыкновенной квартиры в одном из самых убогих районов ещё более убогого города.
Нарушителем спокойствия был достаточно молодой аспирант одного из местных университетов, пишущий день за днём свою убаюкивающую, бестолковую и никак не получающуюся диссертацию.
Будни его всегда проходили размеренно, в целом – банально. Ничего в его жизни не предвещало резких или коренных изменений в поведении, да и сам соискатель ученой степени был человеком нелюдимым и необщительным. Очень редко он перекидывался даже парой слов со своими немногочисленными знакомыми по университету, где проводил большую часть времени.
Однако его ни в коем случае нельзя было назвать существом закомплексованным, боязливым или опасливым, а скорее высокомерным, презрительно относящимся к большинству окружающих из-за уникальных способностей, в наличии которых у себя он не сомневался, что волей-неволей находило отражение в особенностях его поведения. Только выдающиеся способности наперевес с удивительными особенностями не мешали ему всегда одеваться одинаково.
Каждой зимой аспирант неукоснительно расхаживал в одном и том же одеянии: в самой обыкновенной синей синтепоновой куртке, чёрной шерстяной шапке, вязаном старом свитере, потёртых серых джинсах и изношенных графитового цвета ботинках. Даже в этот особенный, незаурядный и тревожный день он приоделся именно так.
Ничего парадного или вызывающего. Поэтому никто среди маленького круга общения наивного гения, невзирая на всю его скрытность и странность, не мог себе и представить, что в один рядовой выходной день его можно будет уличить в сотворении подобных бесчинств. А гипотетически – в множестве бесчинств до этого.
