Данила наслаждался заслуженным отдыхом.
Он сидел на задней веранде усадьбы князей Мышкиных в удобном кресле, плетеном из лозы.
Он пил чай.
На лужайке перед верандой собака и лисица играли в чехарду.
Собаку зовут Марыська. Это крупная сука алабая, пастушьей собаки туркменской породы. Белая, с коричневым пятном на спине, с обрезанными ушами. Крепкая, с мощной шеей и грудью. На самом деле Марыська – высший демон, вселившийся в собачье тело.
Лисица – очень крупная, намного крупнее, чем бывают в природе. Потому что лисица – оборотень. Зовут ее Хули Юмао. Или, если по-русски, Лисица Перышко. Впрочем, она предпочитает, чтобы Данила называл ее на русском, Перышком. Ей так больше нравится. А когда он пытается назвать ее на китайском, она начинает хихикать, потому что на самом деле ее имя должно произноситься «Хулы Юймао», а не вот так вот, как произносит Данила.
Чехарда на лужайке происходила не просто так. Перышко помогала Марыське привыкнуть к ее новому телу, потому что раньше демоница жила или в теле курицы, или в собственном демоническом теле, и то и другое бегает на двух ногах, и к четырем лапам она оказалась непривычна.
Когда им надоело прыгать друг другу через спину, они начали играть в догонялки.
Глядя на них, Данила немного завидовал. Он бы тоже хотел побывать в зверином теле, отбросить все сложности человеческого бытия и так же просто носиться по лужайке и наслаждаться жизнью. Но – не судьба. Он родился колдуном, а не оборотнем.
* * *
– Брат, к тебе просьба появилась, – на веранду из дома вышел князь Фока Григорьевич Мышкин, старший брат Данилы.
Тот лениво повернул голову.
– Нарочный приехал от губернатора. В деревне под Шацком волки стадо порезали и пастуха загрызли насмерть.
Шацк был небольшим городком на границе Рязанской и Тамбовской губерний.
– Оборотни?
– Они, – князь со вздохом сел в кресло. – Они уже давно в тех краях повадились скот резать, то тут козу, то там корову… А теперь вот – человек погиб.
– А что, Тамбовским не жаловались, когда первые нападения начались?
– Жаловались. Князь Волков-Тамбовский губернатору написал – я на своей земле хозяин, а не на вашей. Разбирайтесь сами, по обычаям.
– А к тебе губернатор обращался?
– Обращался. Только кого я пошлю? Крестника твоего разве что. Так он молодой, дурной еще. И один. Вот я и не посылал, пока речь шла о скотине.
