«СОШЛА С ПУТИ ЗЕМНАЯ ОСЬ…»
ОН и ОНА.
Колдовская ночь
Она, стоя на фоне огромного, в полстены, окна, начала раздеваться… Он – наблюдал. Наблюдал нетерпеливо и одновременно – желая, чтобы это длилось вечно. И знал, уже знал: эта картина навсегда впечатается в него. Точёная как статуэтка, девушка в квадрате окна. Огни ночного города внизу, у подножья гор, тихое, колдовское сияние всего вокруг, и гулкий стук сердца, его сердца. Волшебная ночь, конец марта…
Вот Она повернулась к нему, откинула с лица волну струящихся длинных волос и, глядя ему в глаза, медленно, очень медленно, стянула с себя платье… Тонкие пальцы скользнули к застёжке лифчика…
Он так долго ждал этого момента. Так терпеливо добивался её. Не понимая разумом, как мог он, взрослый дядька сорока пяти лет, имевший двух классных любовниц, так безрассудно, будто мальчишка, влюбиться в это юное создание?
– Иди сюда… – позвал Он хриплым от желания голосом. – Иди ко мне, девочка моя…
Мир качнулся, как маятник, и поплыл.
ЖАН.
Мир в кривых зеркалах
Сон был тягучий, мучительный, чей-то голос из темноты всё звал и звал меня: «Жан… Жан!..» Я метался, пытался избавиться от наваждения и даже, казалось, просыпался, но нет: всё тот же сон и тот же, выматывающий душу наизнанку, зов, от которого никуда не уйти, не спрятаться. «Жан… Жан! Жа-а-ан!..»
Я проснулся в холодном поту – сердце колотилось о рёбра, и дышать я не мог. Откуда-то доносился неприятный размеренный стук.
Я ничего не понимал. Назойливые звуки со стороны кухни раздражали, били по ушам. Я встал и пошёл туда. Включил свет и оторопело уставился на источник шума. В мойке стоял стакан – выпив перед сном молоко, я оставил его там.
Из неплотно закрытого крана в переполненный стакан капала вода. Капли одна за другой, зависнув ненадолго в носике крана, срывались и летели вниз, ударяясь о воду с немыслимо громким, усиленным ночной тишиной звуком, и брызги фонтанчиком разлетались вокруг.
Я бессильно опустился на стул и вдруг осознал, что меня трясёт, трясёт мелкой дрожью как от сильнейшего озноба. Обхватил себя руками, пытаясь унять трясучку. Зубы постукивали, по спине полз противный холодный пот. Медленно, словно во сне, я поднялся, подошёл к мойке и закрутил кран. В обступившей меня звенящей тишине что-то прошелестело:
