Я начинаю писать эту книгу, когда у меня болит голова. Я пытаюсь не концентрироваться на боли, но это тяжело. Я не больной человек, у меня нет никаких проблем с внутренними органами и сердечными функциями. Но у меня есть панические атаки, а точнее тревожный характер, который заставляет меня и страдать, и радоваться одновременно. Головная боль и слегка повышенное давление пройдут завтра, послезавтра или, в крайнем случае, через три дня. Они пройдут сами собой, без каких-либо таблеток. Вернутся ли они снова? Конечно, как-нибудь вернутся. Как я их встречу? Запаникую, вызову врача или просто наплюю? Я этого не знаю. Иногда я сильнее паники, иногда она сильнее меня. Точно можно сказать только одно – битва продолжается, и ни одна из сторон не собирается сдаваться.
Сегодня следующий день. Голова прошла и больше не болит. В этот раз боль исчезла в одно мгновение. Скорее всего, потому что мне удалось не концентрироваться и отпустить ситуацию. Сработало. Поэтому сейчас я могу писать и не переживать, что от упорного взгляда в компьютер головная боль станет сильнее.
С первого класса у меня начались тики. Я стал моргать глазами. Точная причина появления этого недуга мне неизвестна, но я логично предполагаю, что это связано с адаптацией к школе. У меня была довольно строгая первая учительница, и я сам был и остаюсь очень ответственным человеком. Я вспоминаю эпизод, который произошел в первом классе. Моя ручка или карандаш или пенал упали под парту, я полез за ними и долго возился на полу в поисках упавшего предмета. Учительница отнеслась к моему отсутствию за партой слишком серьезно, начав ругать меня на весь класс. Я уверен, что психологически непростых ситуаций в моем первом классе у меня было много.
Но разве моя учительница была строга только со мной? Разве она не ругала моих одноклассников? Конечно, ругала. Но почему же у них не появились тики? И почему они не пишут о своих панических атаках? Вероятно, дело в моей врожденной нервной системе. Она оказалась очень слабой, неспособной противостоять подобным стрессорам. Такой она остается и по сей день. Иногда таких людей как я называют впечатлительными, иногда слезливыми или тонкокожими. Я не впечатлительный, я крайне впечатлительный. Я не тонкокожий, кожи у меня почти нет. Я не слезливый, потому что часто прячу слезы, отчего усугубляю ситуацию. Но не будем забегать вперед.
