Услышав стук в дверь своего кабинета, Габриэль почувствовал облегчение.
Вот уже двадцать минут на его письменном столе восседала Кристабель – в туфлях с высоченными каблуками и мини-юбке, представляющей взору верхнюю и значительную часть ее ног, – и тараторила без умолку.
Ей нужно было «на самом деле пройтись по магазинам», ведь день свадьбы приближался, и «все должно быть идеально», и она ни при каких обстоятельствах не поручит решение «всех деталей странному устроителю свадеб», нанять которого порекомендовала его мать, «причем в категоричной форме».
Каждое свое заявление она подчеркивала взмахом длинных вьющихся белокурых волос и тыканьем пальца в воздух. При этом она не забывала наклоняться вперед и демонстрировать Габриэлю зону декольте и полные груди, обтянутые шелком облегающего топа.
Кристабель была абсолютно уверена в силе собственных прелестей, и Габриэлю на пару минут все-таки пришлось обратить на них внимание, но прямо сейчас он жаждал выгнать ее из кабинета. Пусть отправляется в свой обожаемый магазин, где от уровня цен можно свихнуться. Ему действительно наплевать! Ему еще нужно сделать несколько телефонных звонков и просмотреть кое-какие отчеты. От эмоционального стаккато голоса Кристабель у него уже начинала болеть голова.
Естественно, Габриэль сдержал недовольство, так как она была его невестой. Однако он едва не устроил своей вошедшей в кабинет секретарше стоячую овацию, когда та сообщила, что нашла среди персонала фирмы человека, говорящего по-испански, который сопроводит Кристабель в Найтсбридж[1], где она купит все, что нужно, а потом вернется в Мадрид.
– Но я хочу, чтобы со мной поехал ты! – Кристабель надулась, наклонилась вперед и отодвинула в сторону несколько документов, чтобы было куда упереться руками. – Для меня важно, чтобы ты принимал участие в подготовке к свадьбе.
– Ты не хочешь, чтобы я занимался планированием свадьбы, – сухо сказал Габриэль. – В любом случае тебе известно, как я отношусь к подобным вещам. Роскошные свадьбы – не мой конек.
«Мне вообще не нужна никакая свадьба», – подумал он, хотя год назад поддался на мольбы любящих, но чрезмерно настойчивых родителей. Те просто жаждали увидеть Габриэля женатым и остепенившимся. Они старели, и им хотелось успеть понянчиться с внуками.