ПРОЛОГ
Терёха и Цинь Ли стояли тесно прижавшись друг к другу на берегу Ханки. По
поверхности озера стелилась золотая дорожка от восходящего огромного Солнца.
Только здесь, на этом диком берегу, молодые люди наконец-то нашли покой и
уединение. Скифскому юноше давно приглянулась эта миловидная хрупкая ариманка.
Но стоило ему только заикнуться о том, что хотел бы он жениться на этой девушке,
отец, сотник Андрий, сказал, словно отрезал:
– Нечего на чужеземку желтолицую глаза пялить! Среди своих кралю по сердцу ищи!
Укоризненно посматривала на сына и его мать. Эво, что удумал! Своих девок, что ли, мало? Да поздно хватились отец с матерью. Из последнего похода к пограничной Стене скифы привели в селение без малого сто пленных, прорвавшихся из Аримии.
Были среди них и девки чужестранки. И вот только раз посмотрел Терёха на Ли и
словно в омут с головой нырнул. На других девах он теперь и не смотрел. Целый месяц он чуть ли не каждый день тайком от сурового отца сбегал за околицу селения,
где пленные китайцы-аримане возводили свои фанзы, и постепенно приросли Ли и
Терёха сердцами друг к другу. Но и другое поняли молодые влюблённые, что, останься они у скифов, не примут те за свою эту девушку и не даст отец с матерью Терёхе благословения на женитьбу .А если сбегут из селения и доберутся до ханьцев, то те и подавно не примут чужака.
Но всё решил случай. Отец в начале лета ушёл с ратью князя в очередной поход, а
Терёха схитрил, сказался хворым и в поход не пошёл. Давно он задумал умыкнуть
любимую девушку и отселиться от своих, так как законы предков запрещали брать в
жёны чужеземок. И однажды ночью, попрощавшись только с матерью, ускакал он с Ли на лошадях в степь привольную. Жеребец да две кобылки были у беглецов, топор
да лук со стрелами – вот и вся живность да утварь семейная осталась при них.
В те далёкие времена скифы ещё пытались сдерживать ханьцев-китайцев за Стеной, да те такую силу и многолюдность набрали, что прорывались на север во
многих местах. Поэтому Терёха всё время на восход Солнца путь держал. Знал он от
отца и друзей своих, что в междуречье Сунгари и Уссури ханьцев точно нет, а скифы
в эти дикие, гиблые, заболоченные земли тоже редко наведывались.
Через год у молодых родился первый сынишка, а когда жена была на сносях со
вторым ребёнком, к их хижине прибились ещё четверо: два парня-скифа и две
