Меня разбудил протяжный свист.
Открыв глаза, я увидал маленькую пичугу, примостившуюся на крюке гамака у моих ног. Пернатая, покачивая пестрой головкой, настырно вопила.
Солнце уже во всю пробивалось сквозь зелень террасы, однако понять который час я не мог: ранний восход в Египте стирает привычную европейцу границу между утром и днем.
Я огляделся и с интересом рассмотрел то, что не заметил в темноте, когда приехал: пузатые вазоны в углах веранды, маленький восточный столик и кованный светильник на стене. Через открытую дверь комнаты виднелась так и не разобранная кровать, и моя дорожная сумка рядом.
Вспомнив, как заселившись ночью, на минутку прилег в гамаке и неожиданно уснул; я вяло улыбнулся: задержка рейса, долгий перелет и неразбериха с трансфером все-таки срубили меня!
Ощущение, что я в Дахабе, наконец, пришло. «Кстати, в который раз? – прикинул я. – Шестой? Нет. Три раза летал только из Москвы, потом теракт и столько же из Европы. Выходит, седьмой».
Пропикав, часы показали девять, по-местному десять, а значит завтрак скоро прикроют.
Я встал, проковылял в душ, затем, сменив джинсы на шорты, а худи на майку, вышел из номера.
«Hilton Resort», занимая огромную территорию, напоминал оазис в пустыне. Белые кубики вилл в арабском стиле разделяли искусственные водоемы с островками пальм и цветущие кусты по их периметру.
Вспоминая дорогу в ресторан, я задержался на мостке через канал и, заметив табличку «Плавать запрещено!», почему-то только на русском, подумал: «Что-то новое… И тут гадим!»
Завтрак подходил к концу. Опоздавшие, как и я, растерянно бродили вдоль лини раздачи, пытаясь хоть что-то отыскать в остатках былого изобилия.
Я поморщился. Поваренок у плиты, заметив это, жестом предложил сделать омлет.
– Okay. Free eggs! – кивнул я, соглашаясь.
Увидав свободный столик в тени густого жасмина, я вынес еду наружу. Отсюда открывался неплохой вид на залив и часть Лагуны.
Лагуну цветными пятнами пересекало несколько парусов. Утренний бриз, набирая силу, еще вяло шевелил верхушки пальм и серферы на воде, хлопая пленкой, «подкачивали» себе ветер.
Наблюдая за их движением, я пытался угадать свои перспективы. Если раздует, то жизнь обретает смысл, и я пойду кататься, если нет – выручит пляж.
Время, потраченное на долгий завтрак, ясности не добавило: паруса то молнией неслись по водной глади, то безнадежно стояли свечками. Из-за стола я поднялся, когда арабы, готовясь подметать веранду, демонстративно задвигали вокруг меня стульями.
