«Достоин ли ты жить, если так отчаянно боишься смерти?…».
2004 г.
– Мам… – голос парня задрожал, когда мимо него промелькнула чья-то тень. Тень была похожа на резкий, холодный ветер, который никому увидеть не удавалось. Парень быстро обернулся в надежде найти спасение в темной комнате, но никого, кроме него самого, там не было. Он взял себя в руки и уверенно шагнул вперед, игнорируя страх и жуткую тревогу. Он был один, словно загнанный зверь в своем же доме, не имея шанса выбраться на свободу. Перед ним виднелась старая деревянная лестница, и на мгновение ему показалось, что пол вот-вот провалится под его ногами. Старый мокрый паркет заскрипел, и этот звук наводил еще больше ужаса. Все вокруг казалось ненастоящим. Голова кружилась, а на стенах кто-то снова отбрасывал тени, как будто здесь находился некто очень страшный. Кайл ускорил шаг и быстро спустился по лестнице, в надежде убежать от теней. С его лба стекали капли пота, а его сердце бешено колотилось. Он чувствовал, что ОН пришел за ним. Чувствовал, что за ним пришла сама смерть. Было холодно и страшно, но он понимал, что это были не его чувства. Парень никогда в своей жизни не чувствовал страха, не считая дней своего детства. Разве может человек бояться, если он больше не хочет жить? Это было лето две тысячи четвертого года. Тогда Кайл точно решил, что хочет умереть.
Кайл спустился в гостиную, игнорируя скрипы ступенек, но чем быстрее он бежал, тем громче становился скрип. Он снова окликнул родителей, хоть и знал, что они больше никогда ему не ответят.
– Мама! – теперь уже почти шепотом произнес парень. Он смотрел на все так, словно это был не его дом. Словно он впервые видел этот пыльный, серый диван, что стоял перед ним. Сломанный телевизор напротив и разорванный кем-то ковер. Входная дверь была приоткрыта и казалось, будто в нее вошли совсем недавно и не соизволили закрыть за собой. На стене снова мелькнула неизвестная тень, и Кайл молча за ней проследил. Его глаза бегали из стороны в сторону, а его сердце перестало биться так сильно, как раньше. Если говорить точнее, его сердце и вовсе перестало биться. Раньше он всегда говорил, что не мог ничего чувствовать. А тот, кто не чувствует ни страха, ни любви, ни сожаления, явно был бессердечным. Он был никем. Человек без души.
