Сентябрь 1824 года
Уважаемый мистер Дэниэлс!
Посылаю вам очередной отчет о моей российской поездке. Он посвящен третьему чуду, обнаруженному мною в столице царя Александра, и имя этому чуду – миссис Эмма Орлова-Шторм.
Первое чудо – белые ночи, настоящий Эдем для гуляк и ротозеев. Конечно, и вам, и мне приходилось наблюдать во время мичманских морских практик это природное явление, свойственное 60 градусам северной широты. Но все же читать газету на мраморном балконе за час до полуночи, не прибегая к свечам и лампам, – парадокс, достойный фантастической книги. К сожалению, мне не удалось застать это естественное чудо, я лишь услышал подробные рассказы о нем от своих соотечественников, обосновавшихся в российской столице, и не имею оснований для сомнения.
Вторым чудом следует признать сам город, выстроенный приказом Петра на широкой и своенравной реке. Императорский дворец и Адмиралтейство расположены на материке. На берегу соседнего острова – торговый порт, Биржа и Академия наук, а на другом острове – некрополь императорской фамилии и тюрьма для государственных преступников. Река Нева – самая важная улица города, а ее тротуар – набережная, довольно изящно отделанная гранитом.
Именно на этой улице я увидел четвертое чудо – стимбот. Он стремился к восточному мысу острова, который я называл Билли-Айленд; меня одновременно удивили и скорость, явно не ниже восьми узлов, и отсутствие колеса на борту судна.
Признаюсь, мистер Дэниэлс, ваш друг испытал не только удивление, но и досаду. Предыдущим днем я посетил верфь мистера Чарльза Берда и очень удивился, что он не познакомил меня с этой технической новинкой. Я не преминул поделиться удивлением с мистером Макаровым – достаточно вежливым соглядатаем, приставленным ко мне генерал-губернатором Санкт-Петербурга.
– Мистер Ройс, – с улыбкой заметил московит, – это не стимбот, а винтоход. Vintohod.
Я продолжил любоваться кораблем и не скрыл удивления столь вопиющим нарушением монополии мистера Берда. Известно, что семь лет назад он получил единоличное право строить стимботы для морей, рек и озер Российской империи. Безусловно, такое благоволение негоцианту-чужеземцу выглядит странно, но еще более странным для меня было бы осудить коммерческий успех соотечественника.
– Отличие винтохода от стимбота, – продолжил собеседник, – состоит в том, что орудием движения является не колесо, а винт.