Едва дверь закрылась за спиной, отрезав от шума непогоды и укрывая тишиной взамен, как Вегар отпустил ее руку. Стоял рядом и смотрел в изумрудные глаза. Халльвега догадывалась, о чем он думает. Не хотела рассказывать, не хотела вспоминать. Не сейчас.
– Раздеваемся? – предположила она, меняя повисшую в воздухе тему.
Вегар с удивлением приподнял бровь. Ему указали на лужу, натекшую с их тел на пол. И вода продолжала прибывать. Парень рассмеялся. Вспомнил, как всегда ругался, когда к нему вламывались в таком виде, и заставлял раздеваться, чтобы не портили мебель.
– Раз уж ты теперь моя, – развел он руками, принимая правила игры.
Доспехи остались валяться прямо у порога. Двое в нижнем белье прошмыгнули на второй этаж, там Вега ухватил Халльвегу за руку и утянул к себе в комнату. У него был личный душ, небольшой, но им хватит, чтобы привести себя в порядок и согреться после ледяных капель. А в ванной как-нибудь в следующий раз на первом этаже поваляются.
Чужой взгляд на себе не трогал и не раздражал. Даже смущаться не заставлял. Это было, наверное, неправильно. Но, стоя под горячими обжигающими струями, Халльвега вдруг вспомнила об играх с Аморой на глазах элементалиста и двух его целестиалов. Вот там был ужас. А здесь ее даже не тронут. Да и чего он там не видел? Впрочем, надо было отдать должное, Вегар стоял к ней спиной, нежась в своем углу.
Завернувшись в полотенце, Халль прошлепала босыми ногами в комнату. Свежесть дождя прорывалась через распахнутое окно вместе с редкими дерзкими каплями. Днем световой кристалл в углу не горел совсем, темно-синяя ткань лежала стопкой на столике рядом. Там же памятный графин, в котором Вегар хранил какой-то совсем уж с ног сшибающий напиток. Ей хватало одного глотка, чтобы распрощаться с головой.
Халльвега отошла к кровати, куда и опустилась, подогнув под себя ногу.
В ожидании хозяина комнаты прошло не больше пяти минут. Вегар повязал полотенце на бедра, вторым вытирал голову.
– Я не пропаду, Вега, – заметила Халльвега, догадываясь о причине, по которой с парня до сих пор капает.
– Я буду бояться этого еще очень долго, – признался тот в собственной слабости. Отошел к тумбе. Из нижней полки извлек бутылку из черного стекла. Выпрямился. По лицу было видно, что пытается вспомнить, что же именно там налито. – Будешь?
