– Ты опоздала. – хмуро на меня смотрит Кирилл и переводит взгляд на наручные часы.
Он в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и мне видны загорелые предплечья увитые паутинами вен. Кирилл откидывается на спинку стула и снова смотрит в мои глаза. От его взгляда можно покрыться коркой льда.
– Сложности были. – отвечаю, надеюсь, что холодно. Потому что показывать ему, как мне плохо, я не хочу. Он, словно хищник, если почует, что я слаба, захочет добить.
– Любовник не отпускал? – бросает небрежно слова, а я вздрагиваю. Отвожу взгляд в сторону. Я не могу держать удар. Он прав. Я слабая.
– Нет. – твёрдо отвечаю, не хочу, чтобы думал, что я сильно оскорбилась. Всё уже решено. Ничего не изменить. Я не буду умолять на коленях, просить не делать этого, не подписывать эти бумажки. Просить поверить мне. Всё уже в прошлом.
– Кристина Егоровна. – раздаётся голос откуда-то сбоку и я только сейчас замечаю молодого мужчину в светло-сером пиджаке. – Ознакомьтесь. – протягивает мне несколько листов и добавляет. – Раз у вас нет адвоката, предлагаю сегодня закончить с обсуждением условий. Вы же понимаете, что брачный контракт лишает вас каких-либо претензий на имущество и содержание?
Мы ещё не в суде, а со мной говорят, словно приговаривают к пожизненному.
– Понимаю. Где нужно подписать?
Соколовский, мой адвокат, три часа назад позвонил и сказал, что не будет представлять мои интересы. Мой муж попросту купил его. Мне негде искать нового. И совершенно нет времени. Я и так не особо рассчитывала что-то получить.
– Вам достанутся драгоценности, это подарок и мой клиент не планирует отбирать у Вас то, что было подарено. – адвокат протягивает мне мою шкатулку. – Всё здесь, можете проверить. А потом подпишите документ. И всё, можете считать себя свободными людьми.
Ставлю размашистую подпись напротив своего имени. Не стала даже открывать шкатулку. Первая мысль была: оставить её гордо здесь. Но разум пересилил чувство гордости. Если там лежат те серьги, которые он купил мне после поездки в Швейцарию, то я смогу выручить достаточно денег для Маруси.
Я придвигаю к себе шкатулку одной рукой, сгребаю её со стола и под усмехающийся взгляд Литовцева выхожу.
Даже не хочу представлять, что он сейчас думает обо мне.
***
– Привет, солнышко. – улыбаюсь Маше искренне. Боль прошедшего дня притупляется, как только я вижу это маленькое чудо на больничной койке.
