Старик был мёртв.
Уже месяц как, если начистоту.
На похороны, меня, его самого любимого внука, не пустили. Зато сюда, на распределение наследства, притащили буквально силком.
– …Максим Грачёв из рода Грачёвых, – монотонно пробубнил седовласый нотариус , – ознакомьтесь с волей покойного.
Я предпочитаю просто «Макс».
Юрист ткнул в меня конвертом с претенциозной сургучной печатью. Как по команде, взгляды всех собравшихся обратились в мою сторону.
Повисла тишина.
– Может, тогда… ну, не знаю – хотя бы руки мне отпустите? – ненавязчиво предложил я.
И действительно. Сложно принять протянутый конверт, когда два дюжих мордоворота держат тебя «под локотки» уже второй час, с самого начала церемонии.
Личная охрана, так сказать. Заботливо отправлены роднёй, проследить, чтобы в дороге со мной ничего не случилось и я прибыл на место в целости и сохранности.
Так они мне объяснили, вломившись с утра пораньше в квартиру.
Амбалы вопрошающе глянули на мужчину с фигурой кашалота, что стоял немного осторонь – моего дядю. Дождавшись его одобрительного кивка, они отпустили меня и отступили на полшага в стороны.
Вот только я вовсе не спешил брать конверт.
Видите ли… когда ты бастард, а особенно – бастард такого рода, как Грачёвы, с подобными вещами лучше быть осторожнее.
Нет более простого способа обнаружить себя висящим на ветке дуба, с нежно зажатым в руке листочком об отказе от наследства, чем получить от покойного больше, чем ты заслуживаешь. По мнению родни, разумеется.
Эта самая родня, кстати, не переставала переводить взгляды с конверта на меня и обратно.
Я же глупо уставился на дыру в своих поношенных найках. Наверное, порвались, когда эти два братка паковали меня при первых лучах солнца.
Пауза определённо затянулась.
– Максим… Грачёв… из рода Грачёвых, – по-прежнему монотонно повторил юрист, – возьмите конверт и ознакомьтесь с волей покойного.
Я оторвал глаза от ботинок.
Двоюродный братец. Двоюродная сестричка. Прочая родня, ближняя и дальняя, чьи однотипные физиономии сливались в моём воображении в единую массу, густую, как заварной крем. Вся основная ветка рода глядела на меня с нетерпеливым раздражением, даже не пытаясь его скрыть.
Ладно. Я вздохнул.
Перед петлей не надышишься.
Шагнув вперёд, я потянулся за конвертом…
Но рука дяди-кашалота оказалась быстрее.
