Это только ночь.
А ночь всегда врет.
Стоит лишь светло-голубому небосводу потемнеть, утратить яркость, надеть сапфировый плащ вечера, стоит лишь зажечься цепочке желтоватых фонарей, чей свет слегка дрожит в стылом темном воздухе, стоит лишь брусчатке в ледовых клочьях впитать этот грязный свет, покрыться матовой желтизной, стоит лишь усталым машинам ярче открыть свои глаза, – как тут же из мира – моего романтического мира – исчезает косой солнечный луч, высвечивающий правду, а на смену ему приходит мерцающий лунный блеск, все преувеличивающий, все изменяющий, но сам по себе иллюзорный, потому что город красит небо медным заревом и никакой луны в нем не видно.
И в эту ночь я как никогда прежде слышал рысиную поступь приближающегося прощания; вдыхал зловонный смрад из скалящейся пасти разлуки; чувствовал на шее когти расставания, о существовании которых прежде даже не мог и помыслить…
Обычно мы с одногруппниками спокойно расходимся прямо около этого столба. Кто-то ждет свой транспорт на этой остановке, кто-то переходит на другую сторону, кто-то идет в магазин за вечерним энергетиком. Но сегодня на пары пришло всего пять человек, которых мы растеряли по пути. Наш отряд, казалось, не заметил потери бойцов.
И вот мы стоим около переполненной остановки, тонем в подмороженном воздухе, рассеянном желтом свете, и я, не отрываясь, смотрю на Нее, пытаясь отсрочить уже подкатывающее к горлу слово «пока», которое мы в шутку привыкли говорить друг другу нараспев тонкими голосами. По снежно-белой куртке струятся чуть поблескивающие на свету белые, с золотым отливом, волосы, вырвавшиеся из-под белой же вязаной шапки в виде чепчика; на шее такого же цвета пышный шарф. Совершенно белая, Она кажется кем-то из другого мира, и все вокруг на мгновение расплывается, обрамляется зыбким, нереальным контуром сна, где ясно видится лишь одно: лицо, вобравшее в себя все сущее. Она вдруг кажется мне роднее и ближе, чем когда-либо прежде. Что за странная игра света и тени, думаю я. Ночью все совсем по-другому. Ночью правят иные законы,
Она тоже смотрит на меня и чего-то ждет – холодом по спине, странным покалыванием в затылке, тонкой дрожью в руках я знаю, чего именно Она ждет. Ждет, что я попрощаюсь.
– Я что-то хотел у тебя спросить, но забыл, – говорю я и глупо улыбаюсь.
