1. Взаимное проникновение
Надеюсь, обычай прилечь на дорожку станет нашей семейной традицией. Ночка выдалась бурной, но большую часть происходившего я не запомнил – эмоциональный накал был столь высок, что скорее всего перегрузил моё восприятие. Шквал эмоций затопил сознание, смазал детали, превратив всё происходящее некое подобие экзальтического транса, наполненного нескончаемой эйфорией и неконтролируемым экстазом. Единственное, что помнил наверняка это то, что концовка была, дважды.
Странно, конечно, ведь несмотря на то, что мы трое получали удовольствие от этого действа, его нельзя было считать «моим» подарком русалкам, скорее уж наоборот. Это наводило на определенные мысли… Например, «подарком» русалки могли посчитать беременность и всё, что происходило прощальной ночью было нацелено именно на этот результат, на попытку забеременеть.
Не уверен возможно ли вообще такое, чтобы духи природы, русалки, забеременели от живого человека и, полагаю, они тоже не были уверены в результате, однако попытка однозначно была засчитана.
Как ни странно, я не особо переживал по поводу того, что мог стать отцом, причем не обычном отцом, а отцом двух стихийных духов. Скорее даже наоборот, было интересно в кого пойдут дети в папу или в мам? Чего в них будет больше, от стихийных духов или от человека? Какими сверхъестественными способностями будут обладать?
Мое духовное становление точно не было завершено, ведогонь намечен, но не сформирован до конца: я закрепил лишь область живота и укрепил волю. Да и русалки были на начальных стадиях своего нового развития, «берегини ур.1». Поэтому, как мне кажется, вероятность успешной беременности была минимальна. Однако самое важное в этой ситуации было то, что меня не пугало отцовство как таковое, ибо с этими девушками я готов был провести остаток вечности.
Стоит отметить, что все произошедшие со мной в этом мире события оставили след в психике; нет, я не слетел с катушек и не закалился, но стал более приземленным, на деле увидел, что у всех моих поступков имеются реальные последствия и теперь не боялся брать за них ответственность. Полагаю, что ключевым фактором такого переосмысления стала смерть, я убивал животных и монстров, и они пытались убить меня в ответ. Котлета перестала быть красиво упакованным продуктом из магазина, а превратилась в вполне реальное живое существо. Смерть перестала быть абстракцией, я реально почувствовал её присутствие, в том числе и на своей собственной шкуре. И это сделало мир более реальным, плотским, ощутимым. Живым.
