Алëна
Раздался грохот входной двери. Я осторожно вышла в прихожую. Брат стоял, оперевшись о стену, и смотрел на меня стеклянными глазами. Было страшно до икоты.
Что в очередной раз взбредёт на ум этому придурку в голову? В прошлый раз чуть не избил и я едва успела убежать.
– Валер, я поговорила с риэлтором. Нашу квартиру можно продать и купить две комнаты в общежитии, – осторожно сказала я.
– Ал, ты охренела?! Я в общаге жить не буду! – заорал он, глядя на меня стеклянными глазами.
– А я так больше не могу. Валер, ты вынес из квартиры всё, что можно было. Если бы посчастливилось, ты бы бабушкины панталоны заложил за наркоту.
– Бабушку не трожь, шлюха.
– Я не шлюха! – крикнула с гневом, обида пересилила страх.
Брат подошёл ближе и улыбнулся ехидно.
– А кто ты? Спуталась с иностранцем. Залетела от него. Тебя предохраняться не учили, курица тупая. Ано мне поможет. Он вернётся, – передразнил мою речь брат. – Где теперь твой Ано? Скоро рожать, а его нет. Ты куда этих высерышей притащишь? Сюда? Ну, ок, чë. А кормить и одевать на что? Много тебе декретных заплатят с твоей поломоечной работы? Институт теперь псу под хвост. Если ты рассчитываешь на меня, Ал, то херушки. Самого еле на работе держат.
Я заревела и понеслась в свою комнату. Закрылась на ключ и села на кровать.
Бесит, что брат сокращает моë имя до двух букв Ал. Страшно находиться с ним в одном доме. Наркоманы – люди непредсказуемые. Обидно, что мать лопает с утра и до ночи, к ней тоже жить не поедешь.
Мы с Валерой погодки. Он на год меня старше. Мама родила его в двадцать пять будучи замужем. Потом появилась я. Ничего не предвещало беды, но через пять лет брака отец ушёл к другой.
Мать пыталась его вернуть, но он заявил, что разводится. Любовница ждёт малыша. Мама запила с горя, да так сильно, что не смогла остановиться. В нашей однушке появились компании таких же выпивох, как она. Через год родительница привела сожителя. Тот сильно избил Валерку. Соседи сообщили в опеку и полицию, сославшись на громкие детские крики. Нас забрали из квартиры.
Жаль, бабушкино больное сердце не позволило оставить у себя. Она хотела, не разрешили. Папина родня открестилась от нас. Отец заявил: «Не верю, что дети от меня. Томка их где-то нагуляла».
Суду было всё равно на его заявления. Нет теста ДНК, значит, по закону твои. Алименты на нас отец платил, хоть и скудные. Бабушка с маминой стороны заботилась. Добилась, чтобы меня и брата хотя бы на каникулы к ней отпускали и на выходные.
