Марта ехала по пустынной дороге и, всхлипывая как ребёнок, время от времени, повторяла:
– Вот теперь пусть поволнуются и поищут меня.
Может, ситуация на самом деле выглядела не так трагично, как Марта себе её представляла, но терпеть выходки этой противной Полины она больше не собиралась.
Дези, собачка породы брабансон, сидела на пассажирском сиденье и, преданно глядя на плачущую хозяйку, жалобно повизгивала, как бы говоря: «Мне тоже плохо, когда тебе плохо».
Марта так вошла в роль оскорблённой мачехи, что не заметила, как стала жаловаться подруге-собачке на свой испорченный отпуск.
– Нет, ты представляешь, Дези, я ей ничего такого не сказала. Только попросила не надевать больше эти страшные то ли шорты, то ли мужские трусы на пляж. Ведь я специально купила этой избалованной дряни чудесный купальник, в котором прекрасно смотрятся её молодые прелести. Но она, нет, ты только представь, Дези, демонстративно выбросила его в мусорную корзину, даже не вскрыв упаковку.
Помнишь, весной я купила ей шапочку и варежки в тон куртки, потому что надоело смотреть, как она натягивает рукава на замёрзшие руки. Дворника, наверно, тогда удар хватил, и его полдня откачивали, когда он увидел новые вещи в фирменной упаковке среди пустых бутылок и картофельных очистков. Но тогда я стерпела, хотя полночи проплакала на плече у Феликса. Он потом конечно забрал этот страдальческий комплект у Садыка и попросил дочь примерить, но она назло мне отдала его одной из своих подружек. А нежно-розовое бикини, поднятое из мусорной корзины, так до сих пор и лежит немым укором на спинке дивана в нашем номере. Эта паршивка даже не положила его в шкаф в своей комнате, а специально оставила на всеобщее обозрение.
Дези внимательно слушала монолог хозяйки, склонив голову набок. Увидев столько беззаветной любви в глазах маленькой собачки, Марта зарыдала ещё громче. Слёзы лились с такой силой, что ей пришлось припарковаться на обочине, чтобы успокоиться. Дези тут же перебралась на колени хозяйки и стала слизывать солёные ручейки, обильно текущие по щекам обиженной женщины.
Когда солёный источник наконец иссяк, Марта, обняв тёплую и мягкую подружку, глубоко вздохнула и откинула назад спинку водительского кресла. Удобно устроившись, она опустила окно и уставилась в тёмное пространство ночи, пахнущее нагретой за день землёй и степной травой, в которой громко стрекотали неутомимые цикады. Тёплый южный воздух ласкал её заплаканное лицо, а яркие звёзды на небе подмигивали и будто говорили, что всё плохое осталось во вчерашнем дне, но уже наступили новые сутки и надо спать, несмотря ни на что.
