В пустом зале, занимающем половину второго этажа этого старинного особняка, будет стоять одинокий рояль. Я бережно сотру с него пылинки и приподниму крышку, чтобы звук беспрепятственно проникал в затхлый воздух. Может быть, когда-нибудь здесь снова зазвучит музыка, заботливыми руками раздвинутся портьеры, зажгутся тяжёлые хрустальные люстры и светильники вдоль стен; тёмно-коричневый паркет будет натёрт до блеска, и отовсюду станет раздаваться лёгкое поскрипывание половиц ; появятся стулья с бархатной обивкой. И моё сердце оживёт вместе с этой пока ещё тихой комнатой.
Я приду сюда завтра. А потом – послезавтра. Буду приходить каждый день, забывая о важных встречах и домашних ужинах. Стану сидеть на затёртом стуле около двери, слушать тишину и мечтать о том, как чьи-то изящные пальцы создадут музыкальную магию. И тогда я буду слушать, пропуская сквозь себя каждый звук, ловя душою трепет струн.
Через неделю, а может, две, или через месяц – кто знает? Может, и через сто лет, в зале послышатся твои тихие шаги, похожие на стук забытого метронома в ученическом классе. Я рассмотрю сначала лакированные туфли, затем строгий чёрный костюм, с выглядывающей на пару сантиметров из-под рукава пиджака белую рубашку, награждённую аккуратными чёрными запонками вместо пуговиц. Твои руки покажутся мне идеальными, созданными для тяжёлых костяных клавиш рояля.
