За окном привычно звучали вечерние гитары, больше похожие на знойных цикад. Небольшой прибрежный город, согретый щедрым летним солнцем, не собирался готовиться ко сну: в эту пору задолго до заката и много дольше после него, он кипел и шумел, радуясь освобождению от палящего белого жара, приносимого со стороны пустынь и сдобренного местным солнечным адом.
Лиам слышал, как под окнами, выходящими на улицу, о чём-то спорили Саша и Джоя: скорее всего, опять не сошлись во мнениях о курении. Джоя не могла прожить и пары часов без сигареты, поэтому с нетерпением ждала вечерней прохлады, чтобы подымить всласть, а Саша каждый раз читал ей мораль о вреде табачного дыма, о количестве и составе смол, но к консенсусу они так ни разу и не пришли. Лиам улыбнулся, представляя распаленных спором друзей, и выглянул в окно.
– Эй! – крикнул он им слишком бодро для вечера. – Может спустимся к морю и выпьем вина?
– Ли? – весело махнула ему сигаретой Джоя, расплываясь в широченной улыбке, обнажающей ровные мелкие зубы. – Проснулся-таки!
– А что к вину? – задумчиво протянул Саша, устремив свой внимательный взгляд на подругу. И пока она предавалась мимолетным размышлениям, вырвал сигарету из её рук.
– Ах ты! – накинулась на него Джоя, но даже несмотря на потрясающую проворность, справиться крошечной малазийке с высоченным атлетического телосложения Сашей, было трудновато.
– Пойдем соберем корзину? Вместо драки? – весело улыбнулся он.
– Я тебе потом отомщу, – прошипела Джоя, пытаясь выглядеть разъяренной, но все знали, что на самом деле ей нравятся эти невинные игры.
Саша чуть подтолкнул её к распахнутым дверям небольшого выбеленного дома, в котором остановилась вся компания, и Лиам поспешил спуститься вниз. Ему нравился этот небольшой временный приют на побережье, и хоть до моря в пять минут не добраться, но атмосферу ни с чем невозможно сравнить. Вообще, этот крошечный бывший колониальный городок Людериц в Южной Африке, нравился ему чуть больше, чем покинутый не так давно сенегальский Попангин и его окрестности, где толпами сновали туристы. “Намибия”, – усмехнулся Лиам, минуя последнюю ступень довольно крутой лестницы.
Он сам до сих пор не мог поверить, что его так далеко занесло. Превратности судьбы таковы, думал Лиам, что иногда претворяют в жизнь даже то, о чем человек и подумать не мог в силу своего собственного незнания. Вот взять его, Лиама Бокари, урожденного Вильяма Батори, тридцати трёх лет: догадывался ли он, что когда-нибудь окажется на далеком африканском побережье? Конечно, нет. Когда он был третьеклассником, то с друзьями играл в пиратов. Но те пираты ходили по Средиземному морю, боясь выходить в Атлантический океан, где всегда бушевали штормы. Поэтому и об Африке мальчишкам не мечталось.
