Я очнулся от того, что было тяжело дышать. Казалось, что воздуха не хватает совсем чуть-чуть, чтобы задышать полной грудью, но никак не получалось этого сделать. Попытка пошевелиться ни к чему не привела, как впрочем и открытие глаз. Вокруг все так же был один беспросветный пугающий мрак.
– Где я, черт побери?.. – тихо пробормотал я, и голос прозвучал странно и глухо. Словно из трубы…
Ну хотя бы слух при мне.
Я припомнил, что именно случилось… Хенарим. Он оказался слишком силен, и в итоге все погибли. Я сумел выжить лишь потому, что сработала “Печать Черного Воскрешения”, которая досталась мне от Морозова.
Хенарим не стал убивать меня второй раз. Вместо этого он что-то сделал…
Я помнил, как он встал на краю пропасти, с которой открывался отличный вид на окружающие изломанные земли. Король поднял руки и… и что-то сделал. Небеса словно разверзлись, а потом…
Кажется, словно земля стала уходить из под ног, а затем…ничего.
Делая вывод из этого, могу предположить, что оставшаяся часть замка обрушилась, и я оказался под завалами. Вопрос лишь в том, насколько глубоко…
Я попробовал пошевелиться, и теперь, зная, что на мне камни, это давало определенный простор для действий. Это было лучше непонимания ситуации.
В первую очередь я воспользовался “Манипуляцией с камнем” и осторожно начал его плавить, распределяя в стороны. Нужно было действовать осторожно, но одновременно с этим быстро. Воздух тут был далеко не бесконечным, поэтому я старался дышать как можно более медленно, ведь неизвестно, сколько займет путь до поверхности.
Вот так, медленно, но верно, я проделывал себе путь наверх.
На то, чтобы выбраться, у меня ушло по меньшей мере часа два, и под конец стало действительно тяжело. Я стал ощущать кислородное голодание, и каким бы крепким и выносливым не было тело ранкера, дышать ему всё-равно было нужно.
И когда внезапно камень разошелся, и мне в лицо подул свежий ветерок, я не смог сдержать облегченный вздох.
Погибнуть под обломками после всего пережитого было бы… обидно что ли? Не хочется употреблять слово “нелепо”, когда дело касается чьей-то смерти. И особенно когда это касается моей собственной смерти…
Наконец я расширил “отверстие” и смог высунуть руки, но вытащить себя наружу пока что не выходило. Слишком узко, но я видел темнеющее вечернее небо.
