Если бы вашу жизнь можно было описать одной фразой, какой бы она была?
Алекс любил говорить, что в окружающем сюре даже радужные единороги, охраняющие Аидово царство, выглядели бы предсказуемо.
Порой он не так уж и неправ.
Глава 1. Истоки сумасшествия
Резкий стук в дверь набатом прошелся по черепной коробке. Штукатурка мелкой крошкой посыпалась из трещины на стене. Голова трещала. Алекс едва успел провести рукой по непослушным черным кудрям, когда стук повторился.
Несколько секунд он сверлил взглядом стену, потом вскочил с кровати и распахнул дверь, едва не прибив сухонькую старушку.
«Какие черти могли принести Изабель, в…», – подумал Алекс и посмотрел на часы, – «…шесть утра?!»
– Прости, дорогой, я тебя разбудила, да? Лина дома? – будничным тоном поинтересовалась соседка, отдергивая кружева на рукавах старомодного платья.
А ведь ее стук был достоин начинающегося пожара или землетрясения.
– У нее ночная смена, еще не пришла. Что-то срочное?
– Сердечко опять шалит, очередной приступ подкосил. До завтрака небось не дотяну, – тяжесть ее вздоха никак не сочеталась с ярко накрашенными губами и аккуратной прической. Такая актриса пропадает!
– Дайте руку, сейчас посчитаю пульс, – он обхватил опутанное синими венами запястье, посмотрел на часы и не стал засекать. Изабель имела привычку приходить с приступами ипохондрии через день, четко по расписанию. – Все нормально с вашим сердцем. Шли бы вы лучше спать.
– Может все-таки позвонишь Линочке? Она-то поди получше тебя разбирается. Ты все же не врач.
– Так и она не врач. Вы же знаете, у нее телефон на беззвуке, вернется не раньше восьми. Может валерьянки? У нас, кажется, где-то была.
– Ой нет, не стоит. Вроде отпустило, а валерьянка и у меня есть. Но Линочка пусть поднимется, когда вернется. Проверит, что да как, – Изабель развернулась и прошествовала в сторону лестницы, постукивая каблучками чопорных туфель.
Алекс прислонился затылком к косяку и боролся с желанием зарычать. Ложиться в четыре утра было очень плохой идеей. Взгляд зацепился за старые архивы, громоздящиеся тремя стопками на столе. Сон отменяется. Он подхватил несколько пухлых папок и углубился в чтение.
***
В начале девятого послышался осторожный шорох в замке. Дверь приоткрылась с протяжным полускрипом-полустоном. У порога опустилась тяжелая сумка. Тишина. Алекс завис на полминуты, устремив расфокусированный взгляд куда-то между строк, и только потом вышел в коридор. Не было привычного щебетания, коронного приветствия «проснись и пой» и заливистого смеха после. В глазах Лины проскальзывали нотки обреченности. Это было так на нее не похоже, что Алекс напрягся.
