Гаша сидел, отодвинувшись от стола в большом кабинете. Ноги ему так и хотелось закинуть на стол, да и вообще расположиться максимально комфортно и вальяжно. Вот только всегда ему казалось, что закинув ноги на стол и руки сложив за голову, будешь только выглядеть вальяжно, но без всякого комфорта. Возможно, ему просто всегда попадались плохие столы и кресла. Только вот в этот раз, в этом кабинете, язык не мог повернуться сказать, что шикарный длинный стол и мягкие дорогущие кресла здесь плохие. Солнце сейчас было расположено в том часу (кстати, было время обеда), в котором свет ровно попадал в большие чистые белые окна, расположенные вдоль всей стены.
Гаша сидел в этом кабинете один, как раз напротив окон. Всё здесь сейчас принадлежало только ему одному. Весь кабинет был в его власти, и он неуёмно думал об этом. Он мог бы сейчас тут всё разломать, мог бы включить компьютер и посидеть в нём, мог бы сжечь всё или вскрыть сейф. Такие мысли иногда приходят. Вдруг осознаёшь, что ты прямо сейчас или ночью можешь встать, пойти и попытаться ограбить магазин или поджечь его. Ведь, чисто физически, всё так возможно и просто. Да, ты будешь сокрушаться, жалеть. Да, тебя арестуют и посадят в тюрьму. Ты загубишь одним действием себе жизнь или, по крайней мере, несколько лет, на которые тебя посадят. И, конечно же, ты не станешь делать этого. Это кажется просто безумием и сразу самому может стать плохо, если только допустить представление о том, чтобы действительно взять и…. Как было у Раскольникова. Но ты никогда этого не сделаешь. Такие же мысли появляются и по поводу разных вещей. Чего-то такого доступного и возможного и в твоих физических силах, но не в силах моральных.
И вот как раз Гаша представлял, как он может прямо сейчас разрушить кабинет директора, разорвать документы, разбить шикарные чистые белые окна. Или он мог бы ответить на звонок, который всё же проигнорировал. Звонок, однако, был скучной мыслью, по сравнению с каким-либо преступлением, разрушением, которое он мог сотворить прямо сейчас, за считанные секунды. Зачем? Не важно, ведь он не собирается делать это. Это просто мысли. Не хочет же он, чтобы его уволили с единственной хорошей для него работы. Не в том смысле, что это единственная работа, на которую могли его принять: он мог и устраивался на другие, но на этой он хорошо поднялся, закрепился и надеялся на дальнейшее повышение.
