Пешка королевы

Иллюстрация на обложке Тищенко Ирины (Soma)

Арты на форзацах Яны Слепцовой (Panda)

© Мария Сакрытина, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Мой друг однажды сказал, что Междумирье похоже на сказку. Я тогда подумал, что сказка эта страшная. Жестокость нравов, царящая здесь, ввергала меня в трепет. Здесь правит сила, а сильнее всех тут маги, и они владеют всем.

Я стал волшебником два месяца назад, до этого же о магии только в сказках читал. Но сейчас я учусь в самой престижной волшебной академии Средних миров – Арлиссе, а дома, на Острове, помогаю сдерживать нашествие варваров. Я распробовал силу, и мне начинало нравиться колдовать.

Если бы моя наставница, принцесса Шериада, не угрожала убить мою семью, я мог бы сказать, что моя жизнь очень приятна.

Я вернулся в Арлисс за пять дней до окончания каникул. Время в Междумирье течет не так, как на Острове – то спешит часов на шесть, то, наоборот, отстает. Я не очень удивился, когда застал поздний вечер, хотя на Острове едва минул полдень.

Междумирье жестоко. После нашей победы на первом Испытании я не удивился бы, например, засаде: портал могли отследить или перехватить. Это несложно, справится и первокурсник. Особенно если он всю жизнь провел в Нуклии – мире, где магия так же обычна, как снег у меня на родине.

Вдобавок я заранее отправил Ори записку, где примерно указал, когда вернусь (да, плюс-минус шесть часов). А ее перехватить еще легче портала. Ответа я не ждал, ведь Ори не маг, а значит, не способен передать письмо в другой мир.

Я был готов к неприятностям, но лишь для себя, а не для него. Как человек – то есть существо, не наделенное волшебной силой, – для магов Нуклия и Арлисса Ори не важнее, скажем, солонки. Вот почему весь первый месяц в академии атаки были направлены именно на меня. На моего же слугу – никогда. Не доходило и до шантажа: никто и представить не мог, что я привязан к Ори настолько, что захочу чем-то ради него пожертвовать. Для мага странно волноваться за человека. Так же странно, как для аристократа на Острове подружиться со своим камердинером.

Впрочем, засады не было, и мой портал никто не перехватил: он открылся как и должен был – в гостиной общежития. В распахнутые окна был виден закат: один за другим садились солнца, и зажигались в раскаленном от жары воздухе светлячки. Звонко пели цикады, сладко пахли цветы, еще влажные от недавней грозы. Альвийские розы с огромными шипами, все в каплях дождя, переливались, как самоцветы. А на полу ярко сверкали осколки стекла – по гостиной словно прошел ураган. Все что можно было разбить, было разбито, а что нельзя – опрокинуто.