Негде в Тридевятом царстве,
В Тридесятом государстве
Жил-был славный Илия,
Муж достойный – судия!
Вот пришли ему лета́,
Женихаться охота́,
Но с невестами в окру́ге
Было туго, и подруги
Наш герой не мог найти
Лет почти до тридцати.
Встав однажды поутру́,
Шёл Илюша по ветру́
На работу во дворец,
Как учил его отец.
До полудня наш герой
Всё сидит себе, смурной,
Приговоры оглашает
И задумчиво кивает.
Наконец настало время
Разрешить немного бремя,
Перерыв себе устроить
И нервишки успокоить.
За обеденным столом,
Попивая чай с блино́м,
Взяв газету на прочтенье,
Увидал он объявленье:
«Иверийская княжна,
Словно солнышко, ясна,
Ищет по свету мужчину,
Кто готов подставить спину,
Боль и радость разделить,
Женихом достойным быть.
Просьба скромная девицы:
Поспешить к Страстной седмице
В Иверийскую страну,
Где отбор я свой начну».
Призадумался Илья,
Блин свой медленно жуя:
«Зов судьбы иль наважденье
Это будет объявленье?
Коль рискну поехать я
В столь далёкие края,
Не получится ли так,
Что останусь в дураках?
Но, с другою стороны,
Получив любовь княжны,
Можно счастье с ней построить,
То́мну жизнь благоустроить».
Сев за стол и взяв перо,
Принялся писать письмо
С просьбой отпуск получить,
Месяц ровно не служить.
Тут Илюшино начальство
Возмутилось от нахальства
Молодого судии.
«Ну и сам ты посуди, —
Главный молвит судия, —
Буду рад, конечно, я
Сей потребе угодить
И на месяц отпустить.
Кто же, мне скажи на милость,
Наш закон и справедливость
Будет тридцать дней вершить,
Православных всех судить?»
Был готовенький Илья,
Что вопрос задаст судья,
И ответил терпеливо,
Без боязни и учтиво:
«Не просил вас никогда
Отдых дать мне от труда,
Но случилося такое,
Не сказать, что это горе, —
В сердце вдруг любовь пришла,
Ожиданья превзошла,
И теперь, чтоб всё решить,
