Утро, мягко говоря, не задалось.
Едва я разлепила краснющие от хронического недосыпа глаза, на мой живот со шкафа плюхнулся вредный фамильяр, потребовав в четыре часа глубокой ночи… кефирчику!
Когда догорала занавеска, которую изничтожил пламенный шарик, я соизволила скатиться с кровати. Потом я пятнадцать минут искала домашние тапочки, чтобы доползти с третьего этажа на первый.
Босой ходить любила, но сейчас в моем некогда уютном гнёздышке полным ходом высокоскоростной улитки шли ремонтные работы. И схлопотать дюймовый гвоздь в нежную пяточку совершенно не хотелось.
Зато на второй минуте я и мой внутренний голос наобещали две… Нет, три дюжины проклятий пушистому проходимцу. Он все время, пока я с полузакрытыми глазами собирала пыль под кроватью, шкафом и трельяжем, молча поблескивал зелеными глазюками, отражавшимися на всех глянцевых поверхностях при свете луны, едва проникающем сквозь средней плотности ночные портьеры.
– Шафик, я тебя прибью! – покашливая, прошептала я, с лихвой проглотив горку собравшейся за полгода пыли. Времени на уборку у меня никогда не хватало, а слуг в своем доме терпеть не хотела. Вот и скрипела зубами, понимая, что виновата в свинстве только я.
– Сначала кефирчику-у-у, – фыркнул кот, облизывая лапку, – Я и так на все оставшиеся восемь жизней наказан.
– Интересно, чем это? – тут же нахмурилась я, попытавшись выползти из-под широкого шкафа.
– Не чем, а кем! – недовольно проворчала животина, пощекотав меня усами за пятку, от чего к трем дюжинам проклятий добавилась еще одна, но молчаливая. Вслух высказывать Шафику все, о чем думаю, не получалось по той причине, что от его неожиданной щекотки я впечаталась головой в днище шкафа и прикусила язык.
В голове поселилась предательская мысль:
«Да ну его все! Туда! Здесь останусь!»
Отодвинула, чихнув, пыль подальше и снова закрыла глаза. Иногда у меня случались совсем нелогичные поступки. Вот скажите мне, зачем в полной темноте держать глаза открытыми? Все равно же ничего не видно!
Но Шафик был неумолим. Как только я затихла, подложив под щеку ладошку для пущего удобства, наглец запрыгнул на мою пятую точку и протяжно завыл, как вурдалак на луну.
Я от неожиданности брыкнулась и повторно опробовала головой твердость деревянного шкафа. К счастью, в этот раз ослепительные звездочки совершили всего лишь один оборот вокруг оси, коей служила моя бедная черепушка.
