Плечом наваливаюсь на дверь. Влетаю в комнату. Шаги в коридоре ускоряются, я с грохотом запираюсь.
Поворачиваю замок в ручке. И вытираю влажный лоб. Перевожу дыхание.
Успела.
– Слушай, детка, – звучит за дверью смешок Артема. – Ты играешь нечестно.
– А в чужие дома вламываться честно? – зачем-то стою и веду диалог. Мою семью ограбить хотят, а я слушаю этого мужчину и гадаю, как он выглядит.
Врожденная женская интуиция подсказывает, что он красив, как сволочь. Одним взглядом и парой фраз своего добьется. Обаятельный, лживый, чувственный гад.
– Родная, – Артем будто наклонился к двери, говорит в щелку. – Эту крепость, в которой ты заперлась. Ногтем открыть можно. Выходи, малыш.
– Зачем? – спрашиваю. И нет внутри чувства, что этот человек мне может зло причинить. Уж слишком он…легкий, насмешливый.
– Сделку закроем. Ты снимешь маечку, а я дам фонарик.
– Тём, – низкий хрипловатый голос Вадима словно осаживает его. – Пусть сидит пока. Мы тут по делу, забыл?
И вот тут я покрываюсь мурашками.
Все перестает быть странной, то ли игрой, то ли розыгрышем, меня будто головой об стену приложили, чтобы мозги встали на место.
Никто не шастает по чужим квартирам, чтобы сказать в конце: ты нам просто давно нравишься, Лия, не знали, как с тобой познакомиться. Извини, что напугали тебя. Мы уже уходим. Встретимся днем.
У меня дома сейчас не парни-одногруппники, возомнившие себя мачо, а натуральные самцы, грабители, которые возьмут свое. И то, зачем в мой дом забрались.
И меня.
Три часа ночи, понедельник, 20 сентября
В комнате что-то с грохотом падает на пол.
И тут же раздается глухой мужской голос:
– Вадим, ты слепой что ли? Аккуратнее нельзя?
Открываю глаза.
За окнами уже беспросветная темень. Я задремала. Диван кожаный, неудобный, холодный. Я замерзла.
Кто-то совсем рядом чихает.
– Да они тут у самого окна дурацких цветов понаставили, – оправдывается низкий хрипловатый голос. – Не залезть нормально.
– А они тебе должны были дверь парадную оставить открытой? Чтобы ты зашел и ограбил дом. Гениально, Вадим.
Спросонья не понимаю, что происходит.
Откуда у меня в квартире взялись мужчины?
– Ты как слон в посудной лавке. Посвети, – с громким хмыканьем отчитывает его первый.
И в нескольких сантиметрах от меня вспыхивает голубоватая полоса света – фонарик.
