Изба оказалась хорошая: срубленный лет эдак с пятьдесят назад ладный бревенчатый пятистенок. Он уверенно опирался мощными первыми венцами на фундамент и всем своим видом показывал, что до ветхости ему ещё ой как далеко. Банька оказалась под стать: крепкая, приземистая, с тёплым предбанником, где уже висело на стене штук пять свежих веников и лежала стопка чистых простыней.
Хозяйка этой красоты, Марфа Никитична, подбросив пару полешек в печь, уже растопленную в доме, принялась деловито показывать и рассказывать, где что лежит, откуда носить воду: центрального водоснабжения здесь не было. Её внучка Нюрка играла во дворе. Я ненадолго остановился, воспользовавшись тем, что Никитична озаботилась вопросом обеспечения полотенцами и убежала в избушку неподалеку, через огород – там они и жили с Нюркой, сдавая большой дом желающим провести время в деревенской тиши. Почти рядом текла спокойная речка, обещавшая рыбалку и купание, так что от постояльцев не было отбоя и летом.
Так вот, пока хозяйка дала послабление со своей организационной суетой, я блаженно выдохнул и окинул взглядом окрестности. Солнце ярко светило, а воздухе, вопреки ожиданиям южан, пощипывал морозной остротой. Сугробы блестели, ёлки за околицей стояли припудренные инеем, в небо тянулись вырастающие из засыпанных снегом крыш серые ленты дыма.
Взгляд мой от созерцания округи опустился к играющей Нюрке. Та возилась с тряпичной куклой: катала её на маленьких санках. Видимо почувствовав внимание, она посмотрела в мою сторону. Глаза у меня вдруг заслезились, непроизвольно прищурились: облик девочки поплыл, сверкая бликами, словно я прямо глянул на солнце или мелкая проказница пустила в меня его отблеск осколком зеркала. Я напряжённо заморгал, но тут нечто тёмное надвинулось, перекрыв слепящее сияние и в руки ткнулся ворох чего-то на ощупь ворсистого, застывшего жестковатыми листами. Когда перед глазами разъяснилось, стало понятно: Никитична вернулась с охапкой пахнущих морозом полотенец.
– На вот, подсоби. В избе на верёвочку повесь – дойдут у печки, а то после стирки на дворе вымерзали, – сказала она, всучив мне принесенное. Смотрела в этот момент как-то пристально, будто встревожено. Слегка озадаченный я отправился выполнять поручение. Попутно ещё раз глянул на Нюрку: да вроде ничего блескучего: так, сидит худенькая девчонка, с игрушкой возится.
