Путевые заметки от Я до А. СССР – Израиль

Пусть в голове мелькает проседь.

Не поздно выбрать новый путь.

Не бойтесь все на карту бросить

И прожитое зачеркнуть.

(Э. Рязанов)

Мой дядя Леонид, старший брат мамы, когда жил в Советском Союзе, завтракал в Ленинграде, обедал в Минске, ужинал в Киеве, но поздно вечером всегда возвращался домой к семье.

Моя жена, не стараясь подобрать слов помягче, говорит, что я жуткий тормоз – даже из дома выхожу с третьей попытки, обязательно что-то забывая: или ключи, или телефон, или сумку. Или все вместе.

До эталона мне действительно далеко. Но есть к чему стремиться!

Как-то я спросил у дяди, зачем тот уехал в Израиль в 1972 году, будучи и в Советском Союзе очень успешным человеком.

Судите сами – в те годы он имел все: большую кооперативную квартиру, белую «Волгу» последней модели, шикарную дачу в Разливе, а еще прекрасную высокооплачиваемую работу и уважение окружающих.  Казалось бы, что еще надо? Но в момент самого расцвета семья внезапно принимает решение уехать в Израиль, при этом выбрав для новой жизни не Тель-Авив или Иерусалим, а Беэр-Шеву, тогда еще фактически пустыню.

За бесплатное образование жены и детей в СССР при выезде пришлось заплатить столько, что, по воспоминаниям мамы, уезжал дядя в потертой кожаной куртке и с большим количеством долгов. Слава Б-гу, в этот сложный период помогли друзья.

И все-таки я допытывался у Элияу: «Почему, находясь на пике, в сорок пять лет Вы покинули Родину?»

Мой уважаемый родственник ответил со свойственной ему прямотой: «Я всегда вставал в шесть утра, и мне было крайне некомфортно делать это под гимн Советского Союза».

Я долго думал, при чем здесь гимн?

Прошло более трех десятков лет, и только сейчас я осознал, что дядя имел в виду.

Их было четверо: Гомельский, Кондрашин, Набутов и Левант. Они вместе играли в баскетбол в Ленинграде.

Дружили и любили.

Но пришло время, и каждый из них пошел своим путем, оставив след в истории.

К сожалению, мне довелось познакомиться только с одним из них, не считая, конечно, моего собственного дяди.

В далеком восемьдесят восьмом или восемьдесят девятом году прошлого столетия, как только открылись границы, Леонид, тогда уже Элияу, прилетел в Ленинград.

Остановившись в гостинице «Октябрьская», он взял меня на встречу с Владимиром Кондрашиным, главным тренером той легендарной олимпийской сборной по баскетболу. Этого скромного человека с очень грустными глазами, как, впрочем, у всех великих, я запомнил на всю оставшуюся жизнь.