Ты делаешь вздох – ветер несет его мне.
Ты делаешь шаг – я чувствую дрожь земли.
Ты двинешь рукой, и я поднимаю руку.
Мы связаны, красная нить соединила наши пальцы.
Ты был, ты есть, ты будешь. Ты рожден, чтобы любить меня!
Я плачу – за твоим окном снова дождь.
Я радуюсь – солнце будит тебя от дремоты.
Я слушаю музыку – ты грустно смотришь на волны.
Мы связаны, красная нить соединила наши пальцы.
Я была, я есть, я буду! Я рождена, чтобы любить тебя.
Я танго танцую, быстрей прижимай меня.
Иду я с работы, меня побыстрей встречай.
Мне вечером грустно, налей в мою чашку чай.
Мы связаны, красная нить соединила наши пальцы.
Где мы были? То мы есть? Где мы будем? Мы рождены, чтобы любить друг друга?
ГАТЭ,ГАТЭ,ПАРАГАТЭ, ПАРАСАМГАТЭ, БОДХИ СВАХА
(ВЫЙДИТЕ ЗА ПРЕДЕЛЫ РАЗУМА!)
БОГИНЯ ГУАНЬИНЬ
Подол развивался, а тело летело
Шажок нужно сделать, но нет, не успела.
Мир криком наполнился, плачем, рыданьем,
Она обернулась, делилась мерцаньем.
Нирвана звала, нужно сделать лишь шаг!
А плач нарастал, мир стал холоден, наг,
Она улыбнулась, качнула рукой,
Нирвана закрылась, мир стал вдруг пустой.
Теперь она здесь, все закрыты пути,
Ей надо жалеть, помогать и идти.
Она не тревожилась, стоит позвать,
Нирвана откроет ворота опять.
Потом она шла, даже морем плыла,
По воздуху мчалась, плащ ветра рвала.
Бежала на помощь, давала надежду,
Что все станет лучше, не будет как прежде.
Но люди кричали, просили все больше,
А нимб серым стал, тусклым, маленьким, тоньше.
Однако она все рвалась помогать,
Мерцанье ушло, стал эфир уставать.
Однажды она вдруг застыла столбом,
Всего на секунду, на месяц потом,
Потом на года, на столетья, на век,
Не слышала, нет, как кричал человек.
Империи рушились, войны кипели,
Века стали пылью, по ветру летели,
В том месте, где ноги коснулись земли,
Вокруг нее город тогда возвели,
Потом город пал, море темным штормило,
И вот наконец всё вокруг поглотило.
Покорно она вместе с морем ушла,
На волны, на донце морское легла.
Потом снов лед, снова жаркий песок,
Дно моря поднялось, и вот вышел срок.
В то утро столпилось так много людей,
Чумазых и смуглых, а главный – злодей!
Она будто камень в веревках лежала,
Толпа поднимала ее и визжала.
Злодей вертикально поставить велел,
Злодею никто возражать не посмел.
Она будто камень, как грех тяжела,
Кричала толпа и проснуться звала.
