Близился вечер, с севера тайком проникали холодные ветра, предрекая скорую осень. Пока они лишь ласкали приятной прохладой, но уже ночью, когда солнце снова сдастся своим ночным сестрам, они твердо вцепятся в тебя, так что еще пожалеешь о дневном зное.
На жарком южном закатном солнце, благодать райской зеленой долины нарушил раскидывающийся военный лагерь. Перекрикивания птиц заглушали громкогласные команды. Стяги, знамена и доспехи сказали бы любому, что это королевская армия. Гвардия Его величества.
– Мельхиот! Клянусь светом, если ты еще раз затеешь драку, я тебя разжалую в свайры и переведу конюхом к кавалеристам.
Высокий, широкоплечий парень только ухмыльнулся такой мысли, в тени низко надвинутой шляпы – отправить двуручника в конюхи? «Ха, пусть попробует, это будет даже забавно».
– И встань, когда к тебе обращается офицер. – побагровел круглым лицом маленький толстый человек, в нашивках младшего капитана.
Развалившийся на телеге с мешками риса парень, лениво жуя соломинку, окинул взглядом взбешенного офицера. Казавшиеся ему такими комичными кавалеристские усы, на щекастом лице этого вечно бледного и болезненного коротышки, были в этот раз гневно встопорщены.
– Ты что оглох? Встань, я тебе сказал.
Взгляд Мельхиота вернулся к созерцанию работы группы рядовых гвардейцев, копавших что сомнительное, похожее на яму для отхожего места.
– Что, опять дрыхнешь, пока другие за тебя отдуваются? – едко поинтересовался младший капитан Бланк.
– Работа солдата – с мечом руке, а не с лопатой.
– Вы гляньте! Он соизволил мне ответить. – театрально вскинул руками пузатый коротышка. – Позволь ка тебе напомнить: ты гвардеец, ты находишься на службе у короля. Ты не наемник. По крайней мере, пока тебя не уволили. Или ты этого и добиваешься?
В этот раз Мельхиот продолжил лениво жевать соломинку. Наемники – особая каста. Их не уважали ни солдаты регулярной армии Иммиафала, ни баронские дружины. Командование брало их от случая к случаю. И пускали в расход с легкостью и, иногда, даже удовольствием. Поэтому многие предпочитали не замечать их мелких вольностей.
– Ты меня слышишь? Почему ты избил главного повара?
– Так теперь мамины сынки называют мелкую оплеуху? Малый необоснованно хотел ограничить мой рацион.
– Вывихнутая челюсть по твоему мелкая оплеуха
