В доме было суетно. Скрипели половицы, свистел чайник, со двора доносилось слабое довольное мяуканье только что окотившейся кошки, домашние перекидывались сухими фразами.
– Все готово? – спросил отец.
– Почти, – ответила мать, расставляя на столе глубокие белые тарелки.
Сашка глазел в окно на кисельный закат. Мыслями он был где-то далеко, он и сам не знал где – то ли в другой стране, то ли за ближайшим облаком. Там ему было хорошо. Мальчик чувствовал себя спокойным и сильным. Но из этой мечтательности его выдернул строгий отцовский голос.
– Где твои брат и сестра?
– Не знаю.
– Дурила!
Сашка виновато потупил взгляд. Он уже привык к тому, что его называют дурилой, и это его нисколько не обижало. Наоборот, он старался всячески оправдывать обидное прозвище. Так было проще – меньше спроса.
– Пойду поищу, – с показным энтузиазмом сказал Сашка.
Он не успел подняться с табурета, как хлопнула дверь. Быстрым шагом мимо прошла старшая сестра Настя, широкоплечая плотная девица двадцати лет. Будучи фигуристой, она всячески старалась подчеркнуть большую грудь. Особенно, если в деревню заносило симпатичных парней. Тогда в ход, как козыри, шли обтягивающие топы и блузки. Вещи были старыми, маломерили и превращали Настю в девочку-переростка, на которой не задерживался мужской взгляд. «Простушка», – думали городские. Настя делала вид, что не замечает их безразличия, а ночью безутешно рыдала в подушку.
За сестрой просеменил раскрасневшийся средний брат Сергей, щуплый и невзрачный. Однако он был самолюбив: в нем, как змеи, копошились амбиции. Не так он был прост, как казался, и, зная это, Сашка избегал его. Просто так Сергей ничего не делал. Из всего пытался извлечь выгоду. Прикладывал для этого усилия. Много работал по хозяйству, неукоснительно выполнял родительские просьбы. Для достижения целей не гнушался клеветой и стукачеством.
– Свиней кормили, – отчиталась Настя перед родителями и ужалила Сашку ядовитым взглядом.
– Свиней кормили, – эхом отозвался Сергей.
Отец одобряюще улыбнулся, потрепав среднего сына по голове. Сашка с места не сдвинулся – ждал приглашения. И оно незамедлительно последовало.