Южная Англия, поместье Бэквотэр, 1930 год
Густой молочно-белый туман окутал окрестности. Словно обрывки паутины его клочья висели на деревьях, крыше и каменных статуях в парке. Сырость. Зябкий ветер забирался в щели старого дома, беспрепятственно гуляя по комнатам. Огонь в камине давно потух, и пронизывающий сквозняк чувствовал себя здесь полноправным хозяином.
Тяжёлый полог на большой старинной кровати едва заметно шевелился от его дуновений. Иногда порывы ветерка становились сильнее. Тогда занавеси расходились в стороны, и можно было разглядеть мужчину, лежащего в постели. Он был мертвенно-бледен, но красив. Прямой нос, чётко очерченные губы, густые ресницы, прядь волос, падающая на лоб. Волевой подбородок, сильные мускулистые плечи. Пожалуй, у него был лишь один недостаток – длинная неровная рана, пересекающая горло. Кровь на ее краях уже запеклась и казалась почти чёрной. Но даже с ней мужчина был невероятно привлекателен, а пропитанные алой кровью простыни, которые окутывали его тело, создавали необычный контраст с его сильной фигурой.
Очередной порыв сквозняка заставил полог затрепетать, и фигура мужчины оказалась скрытой за тёмными занавесями.
Дартмур, Майрхэг, 2007 год
Газетная вырезка и сложенный вдвое листок бумаги грозили разорваться под крепко стискивающими их пальцами. Суровый, даже осуждающий, взгляд мистера Гордона заставил Мариссу взять себя в руки. Она тут же разжала ладонь, кое-как расправив смятые листочки, и бережно вложила их в кармашек простой жёлтой кофты. Мистер Гордон еще больше нахмурился. Марисса отвела взгляд, подняла старый коричневый чемодан и зашагала вдоль поезда, ища нужный ей вагон. Оказавшись, наконец, в пустом купе, она забилась в угол и посмотрела в окно. Пустая станция Майрхэга, насупившийся мистер Гордон с поджатыми губами и брезгливым выражением на лице, скоро всё это останется далеко позади, как и её прежняя жизнь.
Марисса честно пыталась уснуть, но мерный стук, который должен был успокаивать, наоборот, ржавым лезвием проходил по нервам.
Она то смотрела в окно на мрачноватый пейзаж, то вновь и вновь перечитывала письмо, полученное только вчера утром.
Она собралась за два часа и готова была уехать ещё вчера вечером, если бы ходили поезда. Точнее, один поезд. Во всех отношениях Майрхэг был захолустьем. Здесь вовсю властвовал XIX век, и оставалось только гадать, как телефону, телеграфу и телевизору удалось пробраться сюда. Но Марисса любила спокойный город. Любила, пока не столкнулась с предательством, отвращением и издёвками. И вот теперь она уезжает. Нет. Она сбегает, чтобы попытаться всё забыть.
