Верите ли вы в судьбу так, как верю в нее я? Верите ли в то, что все заранее предначертано и кем-то определены события, которые обязательно произойдут в вашей жизни?
Лично у меня нет на этот счет никаких, даже мало-мальских, сомнений! Мне совершенно невозможно представить, что я мог бы попасть в какую-нибудь другую семью, а кто-нибудь из моих братьев или сестер мог бы оказаться в этой, самой лучшей и любящей семье на свете, вместо меня.
Как могло бы такое случиться, чтобы не я, а кто-то другой, выбегал бы с Мамой в ее любимое осеннее утро, в полную темень из дома, и летел бы на всех парах в парк, слушал бы, как скрипят и качаются почти голые деревья, как сквозит между ними легкий ветерок? Везде мрак и запустение, а мы бежим рядом с поникшими стебельками и пожелтевшими листьями к клумбе, где ярко цветут осенние астры и георгины, вдыхаем их острый запах (мне-то все запахи кажутся богаче и ярче, чем Маме, и иногда я даже чихаю, а она по привычке желает мне в этот момент здоровья), стоим в оцепенении около празднично украшенной клумбы и восхищаемся, каждый по-своему, этим осенним меланхоличным запахом.
Я всегда ищу местечко, где можно поудобнее пристроиться (в клумбе этого делать нельзя – Мама против), а она стоит и думает о чем-то своем, о высоком, ничуть не тоскуя, потому что, как она любит говорить, осень – это ее самая любимая пора, несмотря на то, что на многих людей в этот сезон накатывает загадочная для меня хандра, несмотря на быстро промелькнувшее лето и ожидание холодной зимы с ветрами и воем в печных трубах. В общем, представить, что с Мамой в парк в любое другое время года бегу не я, а какая-то другая собака, я не могу. Вот это было бы самым большим несчастьем в моей жизни, самым сильным из всех возможных разочарований. Но поскольку все-таки восторжествовала справедливость, и я попал в самый лучший на свете дом, нужно начать с самого начала, о котором я помню очень мало.
В каждой книге следует начинать с самого начала – так говорит Мама, а она определенно знает в этом толк. Вся наша квартира завалена книгами – так говорит Папа. И скоро людям вместе со мной придется потесниться, чтобы уступить им место. Лично я на это никогда не соглашусь: мое место было, есть и навсегда останется только моим. А к книгам я никогда даже не притрагивался, только принюхивался. В отличие от Варежки, глупого серого существа, которое все же попортило имущество и погрызло парочку книг, попавшихся ей на пути. Не могу сказать, прочла ли она хотя бы несколько строчек, потому как сомневаюсь, что ей удалось осилить эту науку, ведь я до сих пор так и не научился читать.
