Гражданин вселенной – М. С.Лунин (1787–1845)
Бесстрашие – это слово, которое
только одно могло выразить свойство
души его.
П. Свистунов.
Единственное оружие моё – мысль.
Лунин.
I
Похоронив жену, Сергей Михайлович Лунин затосковал. Любая мелочь в его имении напоминала ему о совместной счастливой жизни с Феодосьей Никитичной. В Тамбовской глуши он не знал, куда себя деть от скуки. Пробовал организовать театр, но артистки скоро надоели, попытался заниматься хозяйством – не получилось, начал пить – не помогло.
Осталось только одно – сменить обстановку, и после долгих размышлений он с детьми укатил в Петербург. Там жили его друзья и, встречаясь с ними, он забывал о своей утрате. Да и детям легче было дать в столице приличное образование. Можно было выбрать самых лучших учителей. И хотя они заламывали невероятные цены, экономить на воспитании своих сироток отставной бригадир не хотел. Он даже пригласил дирижера французской оперы в Петербурге обучать дочь музыке. А после недели занятий решил посмотреть, как проходят уроки этой хваленой знаменитости по фамилии Штейбельт.
Сергей Михайлович зашёл в музыкальный салон, удобно уселся в глубокое мягкое кресло и в течение получаса, борясь с зевотой, слушал, как Катя мучила клавесин. Она пыталась извлечь из него простенький мотивчик. Затем ее сменил Штейбельт, но Лунин-старший особой разницы в игре не почувствовал. А вот сын его – Мишель – сразу же преобразился: глаза его засверкали, он напрягся и крепко сжал ручки кресла, "Что он нашел в этой музыке?" – думал Сергей Михайлович, исподволь наблюдая за мальчиком. Штейбель стал исполнять новую пьесу, и Миша забыл обо всем. Волшебные звуки захватили его и перенесли в другой мир. В этом мире была мать, с которой он мог поделиться самыми сокровенными мечтами, и отец, который не прятался за маской родительской любви. Там все люди были чуткие и сердечные. Они добром отвечали на добро и любовью платили за любовь.
Мишелю было так приятно, что не хотелось возвращаться к действительности. Но урок вскоре кончился, и все разошлись. Мальчик встал, подошел к клавесину и начал подбирать понравившуюся ему мелодию. Потом он повторил ее в другой тональности, затем, использовав основную тему, стал сочинять сам. Клавесин послушно выражал его желания. Мишель был поражен этим открытием. Теперь ему не придется искать приятелей, чтобы излить перед ними душу. Когда он почувствует потребность в этом, он будет приходить сюда.
