Глава первая. Прощание с Севером
Лиса была твёрдой, как железо. Прежде, чем снимать с неё шкуру, надо было разморозить. А нужно ли этим заниматься? Но лиса была последней добычей деда…
Нина втащила тело зверя в прихожую и оставила лежать на целлофане. Запахло кровью и мокрой шерстью. Она терпеть не могла, когда зимой дед свежевал зверей в доме. Летом он делал это под навесом. Тощий, сутулый, с железными зубами, дед Акай сосредоточенно орудовал ножом или цепкими окровавленными пальцами, повторяя Нине:
– И ты так жить будешь. Муж твой будет охотиться, а ты шкуры снимать. Учись.
– Не решай за меня! Сейчас другое время!
Нина, высокая, белолицая, с жарким румянцем на высоких скулах, гневно сверкала карими глазами. Не нужен ей охотник, она лучше вообще замуж не выйдет. Уедет с Таймыра на материк к родителям.
– Женился мой сын на русской, и всё наперекосяк пошло. – Досадовал дед. – Когда лайка приносит щенят от волка, никогда не знаешь, какими вырастут. Бывает, добрый пёс и в упряжке ходит, а бывает, совсем никчёмный.
– Тебе главное, чтобы в упряжке ходил. Запрячь и поехать. С людьми такой подход не прокатит. Ты и сам, дедушка, не совсем нганасан, говорил же, что твоя мама родом из эвенков.
– Это другое. Она дочь тундры.
– Значит, я и русская, и нганасанка, и эвенкийка. Интересно!
– Глупо рассуждаешь. Выбирай себе одно племя и ступай его дорогой, а не вертись, как флюгер. – Ворчал Акай.
Жестяным флюгером в виде птички был украшен заброшенный домик неподалёку. При малейшем ветерке эта никчёмная вещь дребезжала на всю округу. А дед любил, когда звучит природа – голоса зверей и птиц, дождь или вьюга.
– Мать-земля говорит. Мать-вода говорит. – С улыбкой пояснял он. Ещё были Мать-лёд, Мать-огонь, Мать-дерево. Они породили всех живых существ и растения.
Дед был шаманом. Но к тому времени, как десятилетнюю Нину привезли к нему, люди утратили веру в духов, и к шаману редко обращались за помощью. Как-то пришла сотрудница местного клуба, предложила деду выступать для редких туристов и журналистов. Дед резко отказался – говорить с духами не забава.
Он сожалел, что его сын, единственный, поздний, уехал и не хочет продолжать род шаманов, сокрушался, что нет внуков, только внучка. Но в последние годы решил, что если выбора нет – шаманкой станет Нина. Он объявил ей своё решение так, словно иного выбора не было и стал называть Нину Нягэ, нганасанским именем. Бабушка осторожно выражала сомнение, что девочка сможет шаманить. У нганасан такое не принято.
