Книга «Летучий котик. Рассказы о животных» открывает новую грань творчества писательницы Марины Струковой – представляет её читателям как автора-натуралиста.
Место действия произведений – русская глубинка. Там, вдали от изысков городской цивилизации, в тереме, отапливаемом углём, живёт деревенская хозяйка с многочисленными домашними питомцами.
«За окном сияет месяц. В печке горит огонь. Но мороз за стенами дома крепчает и тепла почти не прибавляется. Поэтому перед сном я укрываюсь двумя одеялами, а на ноги кладу старую дублёнку. Пёс Джим свернулся большим чёрным клубком в кресле. На полу он мёрзнет. Гаснет лампа, минуту царит тишина. Даже слышно, как в подполе скребётся единственная уцелевшая мышь».
Но, как поётся в известном шлягере: «В двадцать два начинается кошмар». Сначала десять пар кошачьих глаз разом загораются, как фары, в темноте, а потом усатые-полосатые добытчики сливаются в стаю и устремляются на кухню. Там они опрокидывают миски, открывают кастрюли, разрывают пакет с куриной печёнкой. А под конец, чтобы всё было как у людей, коты добираются до напитков покрепче. И когда представляешь счастливые глаза пушистых разбойников, нализавшихся валерьянки, понимаешь, что кошки искренне любят нас, и им не важно, какой у них хозяин – красивый или неприглядный, умный или глупый, богатый или бедный, главное, чтобы он был не злой.
Обычно принято сравнивать произведения автора понравившейся книги с какими-нибудь классическими образцами. И я не раз, и не два по ходу чтения отмечал для себя такие параллели. Так, например, в рассказе «Двадцать горящих глаз» меня ошеломило обилие живых, ярких и своеобразных по своему темпераменту и причудам котов и кошек. Эта многоликость и многоголосица бесчинствующих на кухне в уютной тьме братьев наших меньших сразу напомнила мне атмосферу салона Анны Павловны Шерер.
И в дальнейшем повествовании мне встречались забавные аналогии с «русским Гомером». Все мы помним хрестоматийное: «Всё смешалось в доме Облонских». Жена узнала, муж не появлялся, дети в шоке, прислуга переругалась между собой и требовала расчёта. Но и в кошачьем обществе из рассказа «Кузнецы своего счастья» страсти кипят нешуточные.
«Вот у беленькой голубоглазой Зефирчика Волчок украл еду, и она с досады вцепилась обоими лапами ему в щёчки. Дружок вспрыгнул на стол и вместе с куском лёгкого чуть не оттяпал мне палец. Мурзик, старший кот, с урчанием грызёт что-то под кроватью. В это время Шеба, стоя позади всех, с надеждой глядит на меня и тихо тянет: – Мя-яу».
