Троллейбус не успел меня согреть, поэтому я шел быстро, спрятав голову в капюшон толстовки. Светало; выплывающие из уходящей тьмы незнакомые улицы как будто понимали, что я здесь совсем ненадолго и ничего не впишу в их историю. Никого не было, я убегал от раннего утра один.
Дверь подъезда показалась мне незнакомой, возможно, потому, что накануне она была гостеприимно распахнута при помощи подложенного под нее булыжника; на всякий случай я сверился со списком номеров над панелью домофона. Замерзшие пальцы не смогли удержать единственный ключ, прицепленный к кольцу с синей дверной таблеткой, и он упал к моим ногам, безразлично уставившись мне под подошву. Я нагнулся за ним и вдруг что-то ощутил. Замерев, всем телом прислушался к пространству вокруг.
Я был не один.
Обернувшись, я увидел легковую машину синего цвета, припаркованную как раз напротив двери подъезда. Рядом с машиной сидела на корточках молодая особа и рассматривала заднюю дверцу машины. Я не понял, как я не заметил ее, подходя к подъезду, возможно, она пряталась за машиной и бесшумно выбралась, когда поняла, что я сейчас исчезну и больше не покажусь. Она сидела спиной ко мне, я не видел ее лица, только волосы цвета меди или ртути и голую спину, которую не смогла скрыть полностью черная футболка, выглядывающая из-под короткой джинсовой куртки. Она не могла не услышать, как выроненный ключ ударился об асфальт, но занимало ее явно что-то другое. Я уже хотел отворить дверь и осторожно исчезнуть, но зрение будто нарочно не подвело меня, и я рассмотрел то, от чего не могла оторваться она.
Примерно в середине задней дверцы синей машины была небольшая несимметричной формы дыра. Машина была совсем не дешевой с виду, и дыра в дверце очень сильно ей не шла. Я вдруг понял, что за дверью подъезда будет так же неуютно, как снаружи, и убрал ключ обратно в карман. В небе над крышами домов напротив начинало что-то появляться, но пока неявное, неопределимое, возможно, мне просто казалось после бессонной ночи. Ее поза стала напряженной, она по-прежнему помнила, что за спиной стоит кто-то ей сейчас совсем ненужный. Сердце вдруг забилось сильнее, и я шагнул к ней и к синей машине, между нами было десять-пятнадцать таких же тихих вкрадчивых шагов; я не понимал, что будет дальше, но знал, что за дверью подъезда нет ничего. Когда я шагнул снова, она поняла, что к ней идут, и обернулась через плечо. Лицо ее показалось мне знакомым: что-то похожее я видел, когда мечтал о несбыточном. Волосы цвета меди или ртути спадали через плечо на джинсовую куртку, которая оказалась не только короткой, но и незастегнутой. В ее взгляде была тревога, но я понял, что она не винит меня за мое появление. Выждав несколько разновеликих мгновений, я ощутил, что могу сделать еще несколько шагов. Она отвернулась и посмотрела куда-то вдаль. Вокруг была тишина, нас было только двое. Остановившись, я снова взглянул на отверстие в дверце машины; оно было таким черным, как будто ночь не растворилась в небе, а спряталась в чреве уютной иномарки.
