Майк бежал уже несколько часов. Обычно марш-броски давались ему легко, он почти не уставал, хотя всегда выкладывался на полную. С таким отцом, как у него, просто нельзя уставать во время длительных забегов. Отец никогда не щадил себя и не особо щадил Майка. С самого детства, сколько тот себя помнил, отец бегал, плавал, часами занимался в зале или стрелял на полигоне и всегда таскал за собой Майка. Скидки на возраст и каких-либо поблажек не было. Конечно, отец, словно машина, даст фору любому молодому бойцу из их подразделения. Иногда Майку казалось, что его родитель не совсем человек, а киборг, не знающий усталости и не чувствующий боли. Майка он тоже натренировал с самого детства, результаты тот показывал хорошие.
Правда, в этот раз соревнования проходили на отдаленной планете Каф с влажным воздухом и тяжелым климатом. Дождь и холод могли мгновенно смениться удушающей жарой и палящим солнцем. Это был последний этап, финальный экзамен на профпригодность после окончания Военной академии. Многие ребята сошли с дистанции гораздо раньше – просто не выдержали сумасшедшей нагрузки. Их, конечно, не отчислят, но при распределении к месту службы учтут результаты. Направят в полицию или внутренние войска, внешних выездов им не видать. Наконец Майк почувствовал, что у него открылось второе дыхание, усталость прошла, сил прибавилось, кислорода вроде бы хватало. Он ускорился и в результате пришел первым, с большим отрывом от всех остальных.
На финише его ждало руководство Военной академии и потенциальные работодатели из различных видов войск, среди которых был отец. По его тщательно скрываемой улыбке Майк понял, что родитель доволен – не зря муштровал сына почти с пеленок.
Еще раньше, когда Майк узнал, что финальный экзамен будет на Каф, начал справедливо возмущаться, как и все остальные его друзья:
– Зачем устраивать бега на этой уродской планете?! Можно подумать, они не знают, на что мы способны.
На что отец довольно жестко ответил, что на планете Мо любой дохляк пробежит сотни километров, там сам воздух помогает. А опасность всегда находит тебя в какой-нибудь жопе вроде Каф – с тяжелым воздухом, отравленной водой и кучей прожорливых уродов. Ему, конечно, виднее, но Майку все равно казалось, что отец сгущает краски. Его родитель вообще жил в постоянном ожидании какой-то опасности: малейшее изменение обстановки – и он сразу же был готов дать отпор. Но никакой опасности вокруг не было, и к чему этот вечный психологический напряг, Майк не понимал. Войн нет, никто не угрожает, на их галактику не нападает – какой смысл в этой вечной боевой готовности, если реального противника все равно нет? Таким же ненормальным в семье был и дед, тоже пел свою хроническую песню:
