«Погасло солнце –
Погибло сознанье,
Померкло лонце –
Восстало изгнанье.
Мирозданью конец –
«Гаргес» горит!
В одиночестве малец –
Голод морит…
Засияли изломы,
Не огнём правосудия
Зажглись аксиомы –
Разногласие сутия!
Погибнуть –
Сгореть.
Воздвигнуть –
Мереть.
Только глаза не закрывай,
Знаешь – что случиться.
Грань осознанья не зарывай,
Помни – нужно грузиться», – раздавался во Тьме голос одинокий враспев.
Пётр Эрсте погиб. Он не смог зайти глубже во Тьму, постигнуть предел пределов. Напротив, открыв дверь Нечто и никого по ту сторону не обнаружив, он оказался не в желанной и привычной Бездне, а в той же комнате, зеркальной его собственной. Но стоило ему только более пристально оглядеться, как на третьем стуке погибающего сердца, дверь захлопнулась. «Обманули!», – пронеслось у него в голове, – «Обман! Всюду ложь! Всё ложь!». От монстрючей паники Пётр Эрсте стал биться и стучать в навеки закрытую дверь. «Пустите! Пустите меня!», – кричал он, но тщетно – больше не было существа, способного открыть тому путь к осознанию. Тогда, тяжело дышащий агнец, бросился к окну, но и ставни, и стекло как будто окаменели и застыли – больше не смогут они открыться, хозяин тех мест убит, а значит и мир его разрушен и забыт. Не могло спасти и удобное кресло – не было его в комнате. Да, и не могло оно помочь, некому было шептать сказки и, шепча, подсказывать.
Конец мирозданью! Конец «Гаргесу»! Конец Петру Эрсте! Конец Созидающему и Творящему! Конец Созиданию и Творению! Но начало вечному безумному одиночеству.
Большие амбиции, жажда и стремление к бессмертию – то, что навеки оставит вас одного. Останется лишь выдумать погибшее и почтившее Нечто. Но даже так оно будет только скалиться и пугать.
Забвение! Вечное, бескрайнее забвение – вот что ждёт каждого, кто придаст анафеме своё Нечто.
Теперь, поверьте, он ниже даже «Падших Богов»! Он ниже всех тех, кто никогда не Созидал и не Творил!
«Страх, горесть, скорбь,
«Спасите!», – крикнешь.
Смех, грусть, груз – топь,
«Бегите…», – кликнешь…
Давка одиночества
Сводит с ума,
Данное пророчество
Разит луна.
Беги,
Беги!
БЕГИ!
Но некуда бежать,
Границы размылись –
Уж поздно горевать –
Путы завились!
Не сбежать,
Не сбежать,
Не сбежать!
Даже смерть глядит
Теперь не равнодушно,
Она не простодушна,
В муки Петра рядит», – крутились мысли беспорядочно. Безумия лик смотрел на Петра Эрсте, улыбаясь и торжествуя.
