Симфония кукол

© Барр А., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Радиоволны влияют на нас.

Они словно бездушный фантом, прячась в тени неразгаданных тайн, прямо или косвенно с каждым днем подчиняют себе все живое.

– Весомо.

Я говорю «весомо» и стреляю ему в лицо. Стреляю не целясь. С такого расстояния мне не промахнуться. Жму на спусковой крючок снова и снова. Комната освещается короткими прерывистыми вспышками света, но я не слышу звуков выстрелов. В ушах звенит. Рана на животе болит.

– Весомо.

Давлю пальцем на спусковой крючок, пули вылетают, врезаются ему в голову. Его щеки перестают морщиться от гнусной улыбки. Ошметки его больного мозга разлетаются по сторонам. Накладная борода покрывается алой слизью и пеной.

– Весомо!

Курок щелкает – обойма пуста. Глаза горят. Рот кривится, скалит зубы и кричит. Колени трясутся.

– Весомо?

Мне трудно стоять, не чувствую ног, но стою. Стою, покачиваюсь и смотрю, как слипшиеся комки волос и кровь сползают по спинке кресла. Любуюсь всеми оттенками красного цвета на зеленой глянцевой стене в темном раскачивающемся свете желтой лампы.

Стою, до судорог сжимаю кулак, пытаюсь хоть еще раз выстрелить. Приемник шипит. Трещит своим динамиком, слышны радиопомехи и обрывки фраз, которые прямиком идут в мой воспаленный мозг.

Вставляю ствол себе в рот. Жму, жму, жму. В ответ лишь дурацкие звонкие щелчки, вкус гари и легкие постукивания металла о зубы. Не судьба.

Едва сдерживаю смех, пока полицейские ломятся в дверь. Они не требуют открыть, молча бьют чем-то тяжелым по ржавому металлу. Через мгновение ворвутся. Черт возьми, где же они были раньше? Снесут проклятую скрипучую дверь с петель и, сверкая в пыли лучами ярких фонариков, забегут к нам в подвал. Ворвутся. И не случится ничего особенного. Это их работа, их рутина. Уверен, они всегда так делают, чуть ли не каждый день… а я раньше никогда не использовал слово «весомо».

Что за глупость говорить «весомо»? Никто так не говорит. «Ве-со-мо», это же его слово. Зачем его слово вертится у меня на языке? И зачем я продолжаю жать на спусковой крючок, стуча стволом по зубам и царапая себе нёбо мушкой прицела. И я раньше никогда не стрелял человеку в лицо. Смотрю на обрубок своей руки, валяющийся под ногами, на необработанную рану, на запекшуюся кровь, и нервный смешок вырывается наружу.