Валерий Морозов как никто в современной русской прозе знает толк в обаянии деталей. Многим писателям кажется, что лучше всего увлечь читателя в начале текста каким-нибудь из ряда вон выходящим событием, но Морозов склонен действовать по-другому Он весь в языке, в его течении, в его скрытой жизни, в его движении к читательскому сердцу.
В книге «Имя собственное» собраны повести и рассказы известного тонким ценителям словесности автора. Морозов относится к тем писателям, которые профессионализм, ответственность перед художественным выбором ставят выше рыночной конъюнктуры. И это сразу даёт его прозе высокое качество, наполняет настоящим смыслом.
Книга построена прихотливо. По краям повести, внутри рассказы. Эта формальная уловка словно охраняет творческий мир писателя, замыкает его. О чём пишет Морозов? О жизни. И в этом не будет ни капли обобщения. Его интересует жизнь как реалиста, без капризов писательской фантазии, жизнь с типажами и без, жизнь, которая выкидывает коленца почище любого синопсиса, даже самого изощрённого. У Морозова есть поразительная особенность удивлять читателей не событиями, а изменениями в характерах персонажей, их, если угодно, естественностью. Они не такие, как «в книжках». Они такие, как в жизни.
Вот в повести «Оторва» главная героиня Раиса; сколько разного в ней, и плохого и хорошего, и жесткого и мягкого. Характер её мастерски раскрывается не через надуманные надрывы, а через вполне житейские, но драматичные ситуации, такие как дикая, с поножовщиной, ссора с отцом и страшная правда, что они с родной сестрой на самом деле не родные. Композиция повести не прямая. Как в рондо постоянно возникает рефрен, сцены в поезде, где Рая ведёт беседы со своей попутчицей и мы видим её в определённый момент судьбы, вкраплены в эпизоды из жизни героини. Эпизоды сложные, полифоничные. Попутчица также со своей историей, не случайной и не пустяковой, звучит контрапунктом, но контрапунктом обязательным, насыщающим ткань текста, придающим ему объём и так нужную для прозы многомерность.
У Морозова аллергия на любую ложь. Он не боится никем не прослыть, несмотря на огромную литературную культуру и такт, не затушёвывает мерзости жизни, не опасаясь критики ни слева, ни справа. Он выше этого: «Отца вашего убили. За дерзкий и неуживчивый нрав. За объявленную им войну администрации колонии. За бесконечные письменные обращения в высшие инстанции по поводу того беспредела, с каким он там столкнулся. Пытки, изнасилования, избиения, холод и голод как способ укрощения строптивых. Всё было обстряпано аккуратно, не первый, видимо, раз. Пообещали одному зэку УДО, досрочное освобождение, и тот, дождавшись, когда Миша спустится к реке, раскатил, как бы ненароком, штабель кругляка, предназначенного к сплаву. Бедолагу переломало, словно в гигантской мясорубке». Это об отце Раи, который после ссоры с дочерью, попал в тюрьму. Трагедия! Катарсис!
