Открыв глаза, я увидел дуло какого-то
оружия прямо у меня перед глазами. В то же мгновение я понял, что
это дробовик и что выстрел из него будет для меня смертельным.
Рефлекс сработал быстрее сознания, и
я с размаху влепил по стальному дулу, сбивая прицел. Прогремел
выстрел, и я тут же оглох на левое ухо. В лицо тут же полетел
пинок, от которого я успел уйти перекатом. Не успел я ещё даже
осмыслить происходящее, как меня едва не огрели прикладом, но
вовремя поставленный блок защитил мой нос от незапланированного
перелома.
Руки тут же пронзило болью, но я
выиграл себе пару мгновений для оценки ситуации. Окинув помещение
периферическим зрением, я сразу же понял, насколько попал.
Трое вооружённых громил, только что
прикончивших это тело, явно собирались повторить начатое. Совсем не
такого переноса сознания я ожидал. А ведь как всё хорошо
начиналось…
Ранее. Собор Очистителей.
Я висел, прикованный зачарованными
цепями к одному из артефактов святош, внешне напоминающему букву Х.
Моя казнь длилась уже несколько часов, отчего я уже ощутимо
заскучал. От заунывного пения моих палачей в голову так и лезли
посторонние мысли, пока считал число факелов на стенах собора.
Помнится, говорилось, что бесконечно
можно смотреть на три вещи: как горит огонь, течёт вода, и как
другие люди работают. Лучше всего, когда все три события собираться
в одно. Желательно ещё, чтобы люди при этом не жаловались.
Отвлёкшись от своего важного занятия
и пройдясь взглядом по собравшейся толпе, я не смог удержаться от
усмешки. Подумать только, на мою казнь собрались едва ли не все
церковники из числа тех, в сравнении с кем даже я мог считаться
едва ли не праведником.
Обряд очищения и запечатывания
проходил в штатном режиме. Откуда-то сверху на мою бедную тушку
изливался целый водопад святой воды, ослабляя воздействие корневых
проклятий, уже буквально слившихся с моим телом. Снизу
ослепляюще-белым светом сияла печать, расположенная на каменном
полу собора. Две точно такие же, только поменьше и в разы сильнее,
были расположены у меня на спине и груди, исходя из самого центра
Х-образного артефакта.
Десяток наиболее жирных, во всех
смыслах, святых отцов смотрели на меня с нескрываемым презрением.
Настолько же была сильна вера этих боровов в то, что моя казнь была
исключительно их заслугой? Такая милая наивность невольно вызвала у
меня улыбку.
