Из-за меня случился конец света.
Или так я подумала сначала.
Когда я закрываю глаза и погружаюсь в воспоминания о ночи Падения, мне кажется, что земля уходит из-под ног; словно я поднимаюсь на высшую точку американских горок, а затем срываюсь вниз с невероятной высоты. С этих горок невозможно сойти. Я до сих пор чувствую, как взмываю и падаю на головокружительной скорости, не находя опоры под ногами.
Наверное, я угодила на эти американские горки в тот день, когда убили моих родителей и сестру. Сложно сказать наверняка.
Но я знаю точно, что в ту ночь, когда Волшебная Палочка – новое сияющее здание, которое должно было стать жемчужиной Шрама, символом его перерождения, – растворилась через одиннадцать лет после исчезновения магии, всё изменилось.
Снова.
Сейчас я всё объясню.
Мне было пятнадцать лет. Мы с Джеймсом прятались от тёти Джии на пожарной лестнице, потому что ей вечно казалось, что мы целуемся, когда мы не целовались. Мы только начали привыкать быть друг для друга кем-то большим, чем просто друзья, и изредка пытались пробовать что-то новое. Но хотя тётя Джия на многие вещи могла закрыть глаза, наше с Джеймсом уединение к ним не относилось.
«Никаких закрытых дверей в этой квартире, Мэри Элизабет. Держи дверь открытой, чтобы я вас видела. Это же Джеймс Бартоломью – сама знаешь, кто он такой». Но эти слова только добавляли мне решимости. Уже тогда тётя должна была понять, что я никому не позволю осуждать Джеймса Бартоломью. Мы с ним были слишком близки. Но для тёти Джии наша с Джеймсом отчаянная любовь казалась опасной. А для нас после всех пережитых потерь это было приглашение к жизни, и мы отвечали ему «да» каждую секунду, проведённую вместе.
В ту ночь Джеймс впервые склонился ко мне, и, как только наши губы встретились, вспыхнул ослепительный голубой свет, заливая всё вокруг. На секунду я даже подумала, что мы стали ему причиной.
Сначала был громкий скрежет, словно Волшебную Палочку, как дерево, с корнем вырывали из земли. Следом – вспышка, настолько яркая, что у меня перед глазами ещё несколько часов плясали пятна. А затем Волшебная Палочка исчезла. Просто испарилась. Мы с Джеймсом из первого ряда наблюдали конец света, который занял всего каких-то тридцать секунд.
