Часы
Газеты, как и некоторые другие крупные предприятия, интересны не столько тем, как они делаются, сколько тем, что они вообще существуют.
Карел Чапек, «Как это делается»
На Кутузовском проспекте в глубине Багратионовского сквера лицом к проспекту высится стодвадцатиметровый стакан, называемый «Башней-2000». Сторожевая башня, караулящая вход в новую Москву – Moscow-city. Праздный любопытствующий провинциал, приехавший в столицу, пройдя через ворота сторожевой башни и разинув рот от необычного зрелища, попадает в стеклянную трубу моста Багратиона; долго идет, протискиваясь сквозь толпу таких же, как он, любопытствующих, глядя на серые воды Москвы- реки, и наконец проникает в царство бизнеса, словно сошедшее с открыток с панорамами Манхеттена или Шанхая. Но вернемся назад, в Багратионовский сквер. На небесно-голубом равнодушно-стеклянном фасаде «Башни» в стометровой высоте горит кольцо необычных часов. У этих часов нет стрелок, их заменяет шлейф ресничек, отсчитывающих минуты, и круглые рачьи глаза, отмечающие часы.
Эти часы впервые зажглись ровно в полночь, отделившую старый век от нового. Мой детективный рассказ – о том, как это случилось.
Солидные и маститые писатели обычно предваряют свои произведения словами «Все изложенные здесь события мной выдуманы и не имеют отношения к действительности. Все кажущиеся совпадения совершенно случайны». Я лично не солидный и вообще-то не писатель, а инженер- строитель, волей случая взявшийся за перо, и вообще-то не за перо, а за компьютер, с перьями теперь напряженка. Так вот, я уверяю вас, что все изложенные здесь события – чистая правда. Я заметил, что иной раз в нашей жизни бывают ситуации не менее сложные и запутанные, чем сможет придумать самый хитроумный сценарист. И еще – то, что порой в этой нашей жизни люди начинают вести себя, как актеры на сцене. Впрочем, то, что весь мир – театр и люди в нем – актеры, еще раньше меня заметил Вильям Шекспир. Я и не претендую на первенство.
Итак, я поднимаю занавес…
1
Я коренной москвич в четвертом поколении. К вашим услугам. Я и родился в Москве, только это было очень давно, и столица тогда была совсем другой. В Барашевском переулке, вихляющей дугой уходящем вправо от Покровки, рядом с церковью Введения во Храм Пресвятой Богородицы, что в Барашах, когда-то стоял старый двухэтажный дом номер десять. Там я и родился. Правда, тогда, когда я родился, на церкви не было креста, его снесли в двадцатых годах, и в неопрятно разрушающемся здании бывшего храма разместили завод электроизделий. Там шумели и гремели станки, в бывший церковный двор, заваленный мусором и тесно уставленный штабелями с изделиями, въезжали для погрузки грузовики. Тот старый дом с деревянным перекрытием и облупившейся штукатуркой, где я родился, давно снесли, и я уже не узнаю моей Москвы с кривыми переулками, с дворами, обнесенными высокими заборами. Многое с того времени изменилось. Впрочем, я сам приложил руки к строительству новой, современной Москвы.
