Леночка проснулась от того, что у неё зачесался нос. В полудрёме потерев его, поняла, что потёрла слишком больно. Но глаза открывать не стала. Но и щекотка на носу не прошла. Открыв глаза, обнаружила источник щекотки – кончик кошачьего хвоста. Это их кот Филя растянулся рядышком вдоль Леночки. Он ровно дышал во сне, показывал пузико потолку, вытянув лапки и распластав хвост на подушке возле её лица.
Леночка погладила кота и села. Солнце стояло уже высоко, в комнате было очень светло. Через открытую форточку доносился шум летней улицы – голоса людей, шуршание машинных шин по асфальту, дребезжание электрических проводов, когда мимо их дома проходил очередной троллейбус.
– С добрым утром, соня, – сказала мама, убирающая со стола свою большущую тетрадь, где она записывала все семейные расходы.
– А можно мультик? – спросила Лена, потирая глаза.
– Ещё шарёшки свои не открыла, а уже мультики требует. Нет. Пока нельзя.
Мама заплела Леночку, собрав её светлые волосики в две ровные косички, украшенные розовыми бантиками. От платьишка Леночка категорически отказалась, и в очередной раз залезла в полосатую майку и спортивные шорты, которые когда-то носил её старший брат. К слову, ни папы, ни брата дома почему-то не было. Но Леночка после завтрака так увлеклась, слушая сказки на пластинках, что забыла и о папе с братом, и о мультиках.
На обед был суп. Леночка не любила супы, совсем. Как и салаты. А раз она отказалась есть суп, у мамы появился ещё один повод отказать дочке в просмотре мультиков. Раздосадованная Леночка вышла из-за стола и открыла складное кресло, внутри которого хранились её игрушки. Села на пол и молча уставилась на них, изредка потирая обиженный нос сжатым кулачком.
***
После обеда за Ленкой забежала Маринка. Та, что вечно ходила косматой. Сколько бы её бабушка и мама не старались, сколько бы они не колдовали по утрам над её тёмноволосой головкой с резиночками, бантами или невидимками, она всё равно всегда была похожа на ведьму из той большой книжки, что Ленка однажды видела в гостях. Маринкины волосёшки не просто выбивались из косы или хвостика, а именно торчали, как наэлектризованные.
Пока Ленка застёгивала сандалики, Маринка осталась ждать за дверью в коридоре, подёргивая ножкой оторванный уголок грязного серо-зелёного линолеума, которым был устлан весь длиннющий коридор на их этаже семейного общежития. Таких дыр в линолеуме по этажу было много. И Ленка, и Маришка, играя вечерами здесь, не раз запинались о них, едва избежав расквашенного носа, или застревали колесиками своих игрушечных колясок с куклами.