Фаладри-15.
Центр Подготовки. Казарма землян.
За день до начала Третьего этапа.
10:30 по стандартному времени.
Незатейливая мелодия лилась из динамиков. На этот раз инфосеть выдавала, похоже, что-то из земных африканских опусов.
– Анри, мы, конечно, ни куда не торопимся, но сейчас твой ход, – Элен демонстративно выбивала ноготками по столу не то военный марш, не то ещё какой-то побуждающий мотивчик. – Мы от старости здесь все умрем!
– Не мешай мыслительному процессу, – сухо ответил я. – По очкам я веду, так, что могу позволить себе цейтнот.
– Тогда сдавайся!
– Вот ещё, время не вышло.
– Ты издеваешься? Ситуация безвыходная, партия проиграна! Ты только оттягиваешь неизбежное, – не унималась Смит.
– Я предпочитаю барахтаться до конца.
Сергей поставил на стол ополовиненную кружку и сыто откинулся на спинку.
– Дружище, признайся, на этот раз «Бесстрашная Эл» тебя сделала. Белый флаг пора поднимать.
– Серега, не бузи. Бери пример с курсанта Бердзи. Твоя девушка тихо-мирно потягивает коктейль и не лезет с глупыми советами.
Элеонора устало выдохнула. Она в наглую поставила пустой бокал в центр шахматной доски так, что моя ладья сдвинулась на соседнюю клетку. Элен тут же передвинула белого ферзя на Е8.
– Ход сделан. Вам, уважаемый, шах и мат!
Троица дружно залилась смехом.
– Произвол! Мошенники! – я сделал шумную попытку призвать одногруппников к порядку, но Элен хлопком остановила таймер и развела руками.
– А я предлагала ничью, курсант Александров. Вы же решили биться до полного разгрома. Так поделом же вам!
– Андрюха, надо было лошадью ходить, – тут же влез Орлов. – Говорил же: лошадью ходи…
Неожиданно завыл сигнал тревоги. Музыка из инфосети в ту же секунду прервалась, а в проекционной нише проступили черты нашего полоумного сержанта-инструктора.
Едва его физиономия оформилась во всей красе, как мы повскакивали с мест, будто ужаленные.
– О, девочки! Как я погляжу, вся баламутная четверка в полном составе! Очень хорошо…
Я сразу же инстинктивно напрягся. Нотки расслабленности в речи садиста в погонах не предвещали ничего хорошего. Краем глаза заметил, что рефлексы к ожиданию наихудшего при подобной манере разговора, сержант выработал и у остальных. Воздух буквально наэлектризовался. Все специфически сгруппировались: мышцы напряжены, черты лиц заострились, взгляды стали подобны лютым зырканьям загнанных хищников.
