Абельмановская застава. Москва,
Россия. 10 августа 199… года. 5:23
Перезвон трамваев на Рогожке разбудил Валерия Барского. Наверное, опять пробка подумал он. И как ей не быть, с одной стороны ползут фуры с Волгоградского и Рязанского проспектов, с другой – грузовики с шоссе Энтузиастов, и эта артерия, соединяющая три крупнейших транспортных магистрали вечно переполнена. А тут еще и трамваи… Однако все эти соображения спросонок вскоре были вытеснены осознанием того, что звонки слишком уж длительны и настойчивы для трамвайных. Стало быть, кто-то с утра пробивается. Непорядок.
Он взял трубку телефона.
– Валерк, ты? – он сразу узнал голос коллеги Мишки Цыпкина.
– Ну, – буркнул он в трубку.
– Чэпэ у нас.
– Ну ясно, по хорошему поводу ты не позвонишь.
– Юрка Кокорев сыпанулся.
– Да ты что?
– И к тому же со скандалом. Подробности, как говорится, письмом. То бишь, в газетах. Судя по всему, “Таймс” сегодня выйдет с передовицей, и с Юркиной физией на полполосы.
– На чем сыпанулся-то, не говорят?
– Точно не знаю, но, опыт подсказывает, по идее, на бабе…
Мимо жена прошлепала босыми ногами в туалет. Затем обратно.
– …а эта Джейн ему жучка в багажник подбросила, он с ним и ездил на встречу…
– Ладно. Встретимся на работе, поговорим.
– Думается, наш Жоффрей сегодня будет рвать и метать.
Из детской раздался рев. Маришка отчаянно не хотела идти в садик.
– Должность у него такая.
Барский повесил трубку и проследовал на балкон. Рогожка была до отказа забита транспортом, в трели трамвайных звонков вплетались сигналы машин. Морозец мигом охватил его снаружи, при первом же вздохе забрался и внутрь. Сделав несколько дыхательных упражнений, он начал плавные движения китайского гимнастического комплекса. Снаружи это, наверно смотрелось несколько комично. Барскому было за сорок, сидячий образ жизни и любовь к хорошей кухне при высоком росте породили кеглеобразную фигуру с объемистым брюшком, сбросить которое не могли никакие тренажеры, и круглой физиономией, на которой выделялись живые синие, чуть навыкате глаза. Короткая стрижка «ежиком» довершала картину.
– Папа, а можно и я с тобой? – на балкон высунулась конопатая Вовкина рожица.
– Давай-давай, вперед! – усмехнулся Валерий.
С криком “иии-йй-яяя” его восьмилетний сынишка выпрыгнул на балкон и встал в каратэистскую стойку. Однако первая же его атака едва не закончилась печально для солений, которыми был уставлен угол балкона. Выскочив на балкон, жена загнала мальчишку в комнату, досталось и отцу.